Александр Барбакадзе. Свободолюбивый, заслуженный, генеральный

Человек, врач, директор. Высококлассный организатор в сфере здравоохранения, сумевший вывести больницу «Большие Соли» на международный уровень. Человек, способный на равных вести беседу с любой категорией людей и на любые темы. Свободолюбивый, демократичный, не терпящий несправедливости.

Поправить здоровье к Барбакадзе приезжают звездные актеры и конструкторы ракет, чиновники и бизнесмены самого высокого ранга. И каждый, оказавшись в стенах «Больших Солей», становится просто добрым гостем. Такая здесь атмосфера. Кажется, доктор Барбакадзе – немного волшебник!

25 апреля – праздник в «Больших Солях», важнее государственного. В этот день, ровно 22 года назад, коллектив выкупил больницу. Александр Аполлонович, расскажите, как это было?
Сегодня, когда вспоминаем 1991‑й год, иначе как авантюрой наши действия не называем. Представляете, по тем временам что это такое? Никто ничего не знает, разруха, в Верховном Совете одни дебаты, а тут: «Купите больницу!». Такое предложение мне сделал председатель облисполкома В. А. Ковалев, именно он предложил выкупить «Большие Соли» у государства.

Разобравшись, что к чему, и поняв, что впереди неплохие перспективы, я, как говорится, пошел в коллектив. Представьте себе вчерашних комсомольцев, коммунистов, передовиков и т. д., а тут главный врач говорит: «Давайте сбросимся и выкупим наше орудие производства!». Прямо по Марксу!

И как отреагировали коммунисты и комсомольцы?
Убеждал я коллектив больше месяца. Учил их и учился сам. Благо в это время у нас уже был бригадный метод работы: врач и приданные ему специалисты сами вели учет всех процедур и качества лечения. Соответственно этому и начислялась заработная плата. В общем, коллектив созрел. За выкуп проголосовали все, и только один воздержался.

Протокол с волеизъявлением коллектива отправили в облисполком, и что тут началось! В области никто не знал, оказывается, кто хозяин того или иного объекта, где областная собственность, где городская, где районная, что к какому ведомству относится. Всю жизнь думали, что кругом наше, советское. В общем, с документами пришлось повозиться!

Одним из условий, как посоветовал Владимир Андреевич Ковалев, должен был стать 100‑процентный выкуп всех средств без передачи в безвозмездное пользование. Он мне пророчески сказал: «То, что купил, не отберут, а то, что подарили, могут и вернуть обратно в лоно государства!». Мы так и поступили: оформили кредит на 1 млн. 100 тыс. рублей и стали ждать заседания президиума облисполкома.
Положительного решения удалось добиться не сразу. Наверху собирались 5 раз, но голосовали все время против нашей инициативы. И вот наступила судьбоносная пятница. Владимир Андреевич Ковалев открывает заседание словами: «Вы, ретрограды, дальше своего носа не видите ничего, и, если вы сейчас откажете мне и проголосуете против, значит, вы не доверяете мне, и я вынужден буду покинуть свой пост немедленно!». Это стало шоком, и большинство проголосовало «за»!

А потом наступил понедельник, мне – звонок из департамента здравоохранения с требованием приема комиссии по проверке больничных листов, и я с огромным чувством гордости ответил отказом. Инспектор поперхнулась от такой наглости и побежала к начальству. А ей ответили: «Всё! Руки у нас коротки!».

Что самое главное получил коллектив больницы по результатам 22 лет?
Cвободу – это главное, и второе главное – материальные блага.

В 1991‑м выкупили больницу, двумя годами раньше вы лично звонили Горбачеву, добиваясь повышения зарплаты своим сотрудникам. Конечно, добились. Но вы родились, росли, учились и работали в СССР, тогда откуда в вас в 90‑е проявилось такое свободолюбие?
Давайте попробуем разобраться. С одной стороны, это генетические особенности, с другой – национальные. И еще – хорошее воспитание, которое мне дала семья.

Мои родные всегда умели работать и зарабатывать деньги. Мы с детства знали, что любой труд должен быть оплачен, с 7 лет в каникулы я вязал веники. Обыкновенные, которыми подметали улицы. Трудно сказать, что важнее: гены, национальность или воспитание.

Я жил в Питере, получил там образование, много лет командовал студенческими отрядами. И как только появились первые ростки экономической свободы, мигом за них ухватился. Шла первая половина 70‑х. В таком большом городе, как Ленинград, ежедневно приходится тратить на что-то деньги, хочется хорошо одеваться, ходить в театр. На все это никак не хватало стипендии 35 рублей в месяц. Вместе с коллегами мы вкалывали все лето, и этих денег хватало на то, чтобы безбедно жить остальную часть года. Кто-то разгружал вагоны, другие подрабатывали на хлебозаводе. Ничего с тех пор не изменилось: кто хочет заработать, всегда найдет способ. Мы были независимы в материальном плане, а зарабатывал я тогда больше, чем когда начал работать врачом.

Но ведь студенческие стройки, разгрузка вагонов – разве это запретные дела? Было что-то за гранью?
На грани фола была спекуляция, сегодня это называется «бизнес». Мы покупали в Прибалтике вещи и продавали их в Питере. На этом зарабатывали деньги. Было очень интересно, но опасно по тем временам. Вылететь из института, загреметь из-за ерунды можно было в два счета. Особенно, если это связано с вещами, несущими на себе оттенок капиталистического будущего, вроде хороших женских сапог.

Понятно, где был выход для вашей энергии в студенческие годы. А дальше, когда стали врачом?
Я приехал сюда работать главным государственным санитарным врачом Некрасовского района. Знаете, что это за должность? Когда с одной стороны декларации партии и правительства, а с другой – реальная ситуация. И ты где-то посередине. Штрафы, закрытие объектов, всякого рода предписания и другие административные меры. Но если у человека нет возможности прыгнуть выше головы, закроешь ты его организацию, только легче от этого не станет никому. Я прекрасно видел, где руководитель становится жертвой обстоятельств, а где просто разгильдяй, и не хочет палец о палец ударить.

Были сложные времена, все рушилось на глазах. Но, как всегда, кто хотел построить свое дело, добивался успеха. Мы смогли купить больницу 22 года назад и до сих пор управляем ею, радуем своих пациентов и не просим ни у кого помощи. Меня всегда удивляет, когда маленькая фирма с помпой отмечает год своего существования. Очень напоминает, когда собирают последние деньги на пышную свадьбу, а через месяц расходятся. А попробуйте-ка безо всякой помощи, когда кругом завистники, выдержать все то, что выдержали мы, и остаться независимыми!

Какой момент был самым тяжелым для больницы за все эти годы?
Когда нас хотели захватить рейдеры. Они планировали забрать бизнес, но мы вовремя спохватились. Успели тогда сконцентрировать все доли в одних руках, выставить охрану, предупредить органы внутренних дел. Нападающие испугались такой огласки. Но захватить могли в два счета – печать, уставные документы, и уже ничего не сделаешь.

А самый большой успех в жизни больницы?
Огромную роль сыграло то, что «Большие Соли» стали собственностью коллектива. Каждый, абсолютно каждый наш сотрудник чувствует, что от качества его работы зависит успех всего дела. Поэтому мы каждый день одерживаем маленькие и большие победы!
Например, медицинский SPA-отель «Большие Соли»: мы вырастили плеяду мастеров, которых ждут сегодня на лучших европейских выставках, они судят серьезнейшие соревнования среди массажистов. Многих уже не удивляет, что именно наши девушки – талантливейшие звездочки – первыми осваивают

 текст: Антон Будилин | фото: Олег Токмаков