Горелый сахар, смешанный с землей

В 2023 году исполнилось 80 лет со дня прорыва блокады Ленинграда, которая унесла жизни более миллиона мирных граждан, причем, более 600 тысяч человек, и в том числе и детей, умерли от голода. 872 дня, 872 ночи — блокадные дни и ночи. Цифры официальных документов до сих пор внушают ужас, но страшнее статистики та боль, которая до сих пор и в сердцах, и в памяти переживших блокаду. Ярославль сыграл огромную роль в Великой Победе, а ярославцы невероятным образом помогли ленинградцам выстоять в блокаде. Из осажденного города на Неве в Ярославскую область было вывезено 600 тысяч ленинградцев, в Ярославль — 300 тысяч. Только вдумайтесь в эти цифры: сейчас население Ярославля 591 тысяча. Кто-то из ленинградцев, особенно вывезенных детьми, так и остался в Ярославле, а кто-то вернулся домой. У всех, кто выжил, судьба сложилась по-разному, но всех их — и ярославцев, и ленинградцев, и петербуржцев объединяет одно общее слово — «блокадники».

Сегодня мы публикуем воспоминания жительницы блокадного Ленинграда Людмилы Ивановны Ромашкиной: она не была эвакуирована в Ярославль, прежде всего, потому, что ее мама отказалась покидать Ленинград, чтобы самоотверженно работать в осажденном городе. Людмиле Ивановне Ромашкиной, которая и сегодня живет в Петербурге, к началу войны исполнилось только три годика, но она хорошо помнит те суровые будни и помнит то, какой вклад в общую победу внесли ярославцы, как они помогали ленинградцам выстоять в блокаду. «Мне даже плакать хочется! Настолько тяжело об этом вспоминать», — сказала она нам.

— «Я родилась в 1938 году. Была трехлетним ребенком, когда началась блокада. Мой папа погиб в 1939 году в Советско-финляндской войне. Мама не захотела уезжать, эвакуироваться из города. Она осталась и работала санитаркой в госпитале при Военно-медицинской академии. Сама я хорошо помню только некоторые фрагменты блокадной жизни: сильную бомбежку, вкус и запах рыбьего жира, который ненавидела. Но он помог мне вылечиться от туберкулеза! Много историй и подробностей тех страшных дней знаю именно из рассказов мамы. Она говорила о людях, которые помогали друг другу.

Мама работала, поэтому я часто оставалась у тети. У нее была дочь Тоня. Эта девушка в свои 16 лет делала все, чтобы прокормить семью: рыла окопы, литрами сдавала кровь. За это давали хлеб. Мама говорила, что во время войны разбомбили пекарню, где хранилась мука. Тоня пришла на это место. Она разгребала завалы в поисках остатков еды. И принесла мне горелый сахар, смешанный с землей. Конечно же, тогда конфет не было. Это казалось чем-то невероятным!

Одно из самых страшных воспоминаний – рассказ мамы о том, как во время работы в госпитале к ним привезли раненых. Места не хватало, поэтому их расположили у здания. Через несколько минут туда попал снаряд. Все погибли.

Еще помню, как по городу было сложно ходить: везде лежали трупы, бегали крысы. Тетя и Тоня жили на первом этаже. Мы очень страдали. Мама рассказывала, что слышала о радостном событии: в 1943 году прорвали кольцо, открылась железная дорога, по которой из Ярославля привезли кошек, чтобы избавить Ленинград от крыс.

Конечно, огромное влияние на меня произвел День Победы. Мама никогда не говорила, что папы больше нет, что он погиб. А я и не знала, что он вообще должен быть у ребенка, так как мне был год, когда папа погиб. 9 мая в Ленинград вернулись советские военные и шли по Невскому проспекту, один из военных взял меня, прокатил на танке и обнял! Тогда я подумала, что это мой папа и очень обрадовалась! В это время счастливые люди бросали в нас полевые цветы! Вскоре военного догнала моя соседка и тихо шепнула: «У нее погиб папа». А я услышала. И только тогда все поняла».

В самом начале блокады в Ленинграде в большом количестве расплодились грызуны, а именно крысы. Они не боялись ослабевших людей, мешали людям жить — уничтожали запасы продовольствия, передвигались по улицам длинными колоннами, переносили желтуху и другие болезни. Ленинградцы долго боролись с крысами, в частности, пытались бороться с ними биологическими средствами — заражали их крысиным тифом, но безрезультатно. Кошки, которые могли избавить Ленинград от крыс, стоили дорого — цена достигала 500 рублей. Но самое главное, к 1942 году кошек в Ленинграде почти не осталось, их съели, или они погибли от голода. По воспоминаниям блокадников, спасли город ярославские кошки. Весной 1943 года из Ярославля привезли четыре вагона дымчатых кошек, которые и избавили город от крыс. Многие блокадники вспоминали, как люди радовались прибытию вагонов с мохнатыми помощниками из Ярославля. В сентябре 2016 года в Петербурге в знак благодарности ярославским кошкам установили памятник: скульптура бронзовой кошки, лежащей на стуле и греющейся под торшером, находится во дворе дома №4 на улице Композиторов.

Но, несмотря на памятник и воспоминания блокадников, эта история о кошках из Ярославля, которые спасли блокадный Ленинград от крыс, официальной историей подвергается сомнению: будто бы нет никаких документов. В номенклатуре товаров, ввозимых в Ленинград в годы войны, согласно справке обкома ВКП(б) от 19 февраля 1945 года, кошки не числятся. В основном это были продукты питания в объеме 144 000 тонн, тракторы, крупный рогатый скот, а также люди — до сотни технических специалистов.
Если споры о том, привозили в Ленинград из Ярославля кошек или нет, ведутся до сих пор, то данные о помощи ярославцев петербуржцам доказаны и зафиксированы в официальных документах.

МИХАИЛ КЕРБИКОВ, заведующий Музеем боевой славы, кандидат исторических наук:
«До замыкания кольца блокады на строительстве оборонительных сооружений вокруг города на Неве трудились до 80 тысяч человек из Ярославской области. Ярославский край принял самое большое количество беженцев и эвакуированных из Ленинграда и Ленинградской области во всем Советском Союзе — около 600 тысяч человек. Из них, по разным оценкам, от 100 до 140 тысяч — дети. Поэтому уже к 1942 году в городе на Волге работало более двухсот интернатов, яслей и детских домов. Бюджет последних к 1944 году составлял 85 миллионов рублей. Местные жители помогли истощенным ребятам избавиться от дистрофии и кожных заболеваний».

Многие прибывшие ленинградцы остались без теплых вещей, поэтому на единовременную денежную помощь эвакуированным израсходовали к 1943 году почти 239 миллионов рублей, а на бесплатную одежду, обувь и комплекты белья — 1 065 300 рублей. Но само главное, это даже не официальная помощь, а участие ярославцев в судьбе прибывших в область обессиленных, чаше всего больных жителей блокадного Ленинграда. Несмотря на то, что ярославцам самим не хватало и питания, и одежды, средств, они делились с ленинградцами буквально последним и делали все возможное, чтобы помочь блокадникам. Конечно, точными цифрами эту помощь вряд ли измеришь, но очевидно, что своим участием, готовностью всем поделиться ярославцы спасли сотни тысяч ленинградцев.
Ярославцы участвовали и в строительстве железной дороги Шлиссельбург-Поляны (названной «Дорога Победы») в январе 1943 года.

«Они трудились прямо на морозном грунте и помогли увеличить поставки продовольствия до 600 тысяч тонн, в 2 раза больше, чем в 1942 году. Из нашего края в течение 1942-1943 гг. отправили более 100 вагонов картофеля, муки, овощей, ягод и других продуктов», — цитирует документы Михаил Кербиков.

Ярославль стал второй родиной для многих эвакуированных блокадников. Здесь сироты вырастали и оставались жить, учиться, работать. Здесь они взрослели, влюблялись, создавали семьи и становились настоящими ярославцами.

Текст: Анна Гибова, Алена Дидык
Фото: из семейного архива блокадницы Людмилы Ромашкиной