НИИ «Ярсинтез»: первые 70 лет

В этом году компания «Ярсинтез» отмечает свое 70-летие. Созданное изначально как опытный завод, предприятие за эти годы выросло в один из крупнейших научных и производственных центров. Сегодня ОАО НИИ «Ярсинтез» занимается не только научными исследованиями, но и внедрением современных производств. В промышленности реализовано свыше 120 разработок «Ярсинтеза». Среди них – крупные производства бутадиена, изопрена, стирола, изобутилена, бутилкаучука, синтетических и искусственных каучуков. Больше 20 лет организацию, в которую сегодня входят 12 научно-исследовательских лабораторий, 5 технологических цехов и 3 научно-производственных отдела, возглавляет генеральный директор Владимир Беспалов. В разговоре с нашим корреспондентом Владимир Павлович вспомнил об истории компании и раскрыл главные секреты ее успеха.

Владимир Павлович, вы работаете в НИИ «Ярсинтез» всю жизнь. Пришли сюда сразу после политехнического института, начинали с должности начальника смены технологического цеха… Есть такая пословица: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Вы думали о том, что можете возглавить компанию и даже отметить ее 70-летний юбилей в качестве гендиректора?
Нет. Да мне никогда и не хотелось быть руководителем. Я по складу личности технарь, и административная работа, которой приходится заниматься на высокой должности, меня никогда не прельщала. Но жизнь так сложилась: сначала пригласили на должность главного инженера, а потом – гендиректора.

Юбилей компании – время подведения итогов. Чем вы особенно гордитесь?
Самое главное наше достижение в том, что все эти годы нам удается сохранять в коллективе атмосферу добрых и доверительных отношений и между сотрудниками, и между руководителями и подчиненными. Только благодаря этому чувству коллективизма наша организация выжила в непростые времена перестройки и тяжелые 1990-е годы…

А что позволило вам справиться с трудностями и занять одно из ведущих мест среди НИИ?
Самый резкий поворот произошел, когда началась перестройка. Институт всегда жил за счет государственных средств. И вдруг нас резко перевели на самофинансирование. Стало понятно, что нужно заниматься не только научными разработками, но и выпуском продукции. В советское время нам это запрещалось. Назначением завода считалось опробование новых технологий и разработок. Лично я получил в свое время даже выговор за то, что в цехе, которым руководил, стали выпускать катализаторы для одного из предприятий.
В перестроечное время даже наши замы по науке и руководители лабораторий предлагали жить только за счет научных договоров, а завод закрыть, потому что заказов было мало, и мы были не рентабельны абсолютно. Многие сотрудники тогда уходили. Было очень трудно. Но мы не привыкли сдаваться. Как в известной притче про двух лягушек, попавших в кувшин с молоком. Закрыть в то время организацию ничего не стоило. Но я понимал, что отвечаю за людей: в коллективе работало порядка 1000 человек. Мы продолжали искать заказы. Со временем заключили хорошие контракты с зарубежными компаниями, что позволило погасить накопившиеся долги и заняться переоснащением завода и лабораторий. Кстати, многие из ушедших в другие компании, где платили вовремя вполне приличную зарплату, через месяц-два возвращались к нам, понимая, что чувство коллективизма, доброго отношения внутри команды важнее денег. И сегодня у нас довольно стабильный коллектив, в котором треть сотрудников – это молодежь. Мы сами себе хозяева: все акционеры компании – либо настоящие, либо бывшие работники «Ярсинтеза».
Да просто нужно вести себя по-человечески. Я никогда не был диктатором. Если вопросы возникают, обсуждаем в коллективе. Конфликтных ситуаций у нас почти не бывает ни на уровне цеховых руководителей, ни на уровне ученых.

А сколько времени может занимать реализация того или иного проекта – от момента возникновения идеи до запуска производства?
Всегда по-разному. Есть проекты, которые находятся в разработке много лет. Например, технология получения изопрена (сырье для синтетического каучука) заняла больше 20 лет. Причем все наши технологии довольно дорогостоящие с точки зрения внедрения: требуется запустить новое мощное производство, и его цена может доходить до 400 млн. евро! Нужно убедить людей в том, что производство окажется работоспособным. А ведь чтобы оценить какой-то процесс, нужно, чтоб завод проработал 2-3 года непрерывно. Так что задачи перед нами непростые.

Чем вы руководствуетесь, принимая такие довольно сложные решения?
Все серьезные решения в нашей компании принимаются только коллективно – на уровне совета директоров и правления. Главное, чем мы при этом руководствуемся, – экономическая целесообразность: есть ли смысл заниматься тем или иным направлением или разработкой. На днях пришел разработчик: тема интересная, но внедрение принесет одни убытки. Объяснили это сотруднику – он все понял, ушел с совещания без обид. Основные наши риски связаны с тем, как продукт будет воспринят на рынке. Например, падают резко цены на каучуки – и производство останавливается. И от таких проблем никто не застрахован.

Среди ваших партнеров – предприятия Италии, США, Германии, Саудовской Аравии, Ирана, Китая, Индии… С кем сложнее выстраивать отношения – с нашими компаниями или зарубежными?
Требования у иностранных компаний жестче, но, в общем-то, они правы: вкладывая большие средства, инвесторы хотят получить максимальный результат. Есть страны, в которых очень дотошные специалисты. В Индии, например, уточняют каждую мелочь, каждую деталь, задают дублирующие вопросы… С некоторыми партнерами возникает иногда непонимание. Но больше всего мешает языковой барьер. Скажем, китайцы не знают ни русского, ни английского. А химия – все-таки специфическая отрасль, нужны особые переводчики. Работать с иностранцами, конечно, сложнее, чем с российскими компаниями.

Вы из тех руководителей, кого дома почти не видят? Или стараетесь находить баланс между семьей и работой?
Ну, иногда я дома появляюсь. (Смеется.) У нас с женой уже взрослый сын, который живет со своей семьей отдельно. Я всегда нахожу время для родных людей, особенно для своей любимой внучки!

Ваш сын продолжил ваш путь?
Нет. Он тоже учился в политехе, но выбрал другое направление. А сегодня у него своя фирма. После окончания вуза сын решил, что будет сам себе хозяин. Вообще, все решения он принимает самостоятельно. Чему я лично очень рад!

 Текст: Лора Непочатова