О том, как стать моделью, и при этом оставаться собой

Финалистка проекта «Топ-модель по-русски» Мария Миногарова доказала, что можно за пару лет взлететь в модельном бизнесе так высоко, что даже голова закружится от успеха. Она, кстати, кружилась, но недолго. Мария Молева участвует в показах с 12 лет, шагнула на пару ступенек вверх – работает международным букером в агентстве iModel. За несколько часов до начала конкурса «Девушка года-2012» по версии «Элитного квартала» Молева и Миногарова завтракали в кафе «Бульвар», в самом центре города, и вслух рассуждали о бизнесе, построенном на красоте.

«Модели за билеты не платят…»
ЭК: Маша, ты сейчас занимаешься новостями, а как же подиум? Остался в прошлом?
М. Миногарова: Я делаю новости на каналах «Муз ТВ» и «Ю»: снимаю наших замечательных артистов, задаю им порой дурацкие вопросы. Пишу новости, монтирую сюжеты. Получается весело, в общем, получается. Журналистикой я занимаюсь давно, но на полтора года «отвлеклась». Зато утолила свою страсть к путешествиям: Америка, «Диснейленд», Париж… И много других замечательных мест. Модели за билеты не платят! Зато теперь со светлой головой хожу на работу.
А мои любимые дизайнеры по-прежнему приглашают меня на показы, так что с подиумом я не попрощалась. Но за границу, как раньше, не тянет. Все-таки уезжать на несколько месяцев одной для меня тяжело. Как говорится, без фанатизма.
ЭК: В чем для тебя главная прелесть работы моделью?
М. Миногарова: Не имея больших финансовых возможностей, можно объехать весь мир. Расширяется кругозор, ты видишь другой менталитет, начинаешь разговаривать на нескольких языках.
ЭК: Где ты уже успела побывать?
М. Миногарова: Нью-Йорк, Париж, Милан, Канны, Монте-Карло, Болонья, Венеция. Дороги часто приводят меня в Рим, в этом году я была там 4 раза, и город мне уже изрядно надоел. Сейчас есть планы поехать в Аргентину.
ЭК: Работать?
М. Миногарова: Да, я решила для себя, что за границу нужно ездить на несколько месяцев, чтобы попробовать, прочувствовать. Но бросать плохую страну, чтобы кое-как выживать в хорошей, – это не круто. Не могу утверждать, как обстоит дело в Америке, но в Европе эмигрантов никто не ждет. Я часто встречала русских за границей: большинство жалуются, что перебиваются с хлеба на воду. Утешают себя: «Зато какая медицина!». Ты вроде бы здоровый, но голодный. Ради чего?
ЭК: Но ты можешь себе позволить уехать в Европу и не жить на пособие.
М. Миногарова: Ну не вижу я смысла бросать все, что у меня здесь есть! Отказаться от семьи, работы, друзей для того, чтобы жить где-нибудь в Париже. Я оставила модельный бизнес своим хобби, чтобы иметь возможность свободно ездить за границу, и мне этого достаточно.
ЭК: В музеи за границей ходишь?
М. Миногарова: Только если там проходят показы или съемки, по-другому времени не остается.
ЭК: Ты уже выбрала свой любимый город?
М. Миногарова: Милан. Я из Краснодара, а Милан – это второй Краснодар, только чище и красивее. Он маленький, уютный, теплый, и там всегда едят. А Париж я не люблю: там много чернокожих ребят, и мне рядом с ними страшно.

«В Akris, с ребенком, и не толстая»
ЭК: По работе на ТВ тебе приходится общаться с интересными людьми. Кто больше всех запомнился?
М. Миногарова: Из последних – режиссер фильма ужасов «Синистер». Он рассказывал про то, как боялся в детстве, что ему чудились привидения и как он почувствовал грань страха и пытается передать ее людям. Я несколько дней находилась под впечатлением от общения с этим человеком.
Наши знаменитости очень разные. Есть Чулпан Хаматова, а есть Сергей Зверев. Разговор начинается со стандартных вопросов, и только в конце можно дойти до чего-то нужного и интересного. Все для того, чтобы поймать одну классную фразу. Есть Яна Чурикова – мечта любого журналиста. Каждое интервью с ней, будто в кино сходил!
ЭК: Все-таки кем сложнее работать – журналистом или моделью?
М. Миногарова: Моделью тяжелее. Тебе платят вроде бы неплохие деньги, например, 1000 евро в день. Но будут выжимать все, на что ты способна. Не дадут поесть, посидеть, даже разговаривать не станут. Такое милое «рабство» для 18‑летних девчонок. Люди платят деньги, делают свою работу и того же ждут от моделей. Такая работа сильно изматывает нервы: иногда срываешься, начинаешь кричать на людей. Потом чувствуешь себя скверно и звонишь менеджеру, чтобы он извинился за тебя. Когда в очередной раз приехала в Рим – мне было 23 года, – пришло озарение. Я поняла, что устала, меня напрягает моя роль и отношение окружающих. Все, что в 18 лет казалось нормальным, вдруг стало неприемлемым.
ЭК: Маша, какой ты видишь себя через 10 лет?
М. Миногарова: На самом деле даже не знаю, что будет через месяц. Может быть, вернусь в модельный бизнес или останусь в журналистике. Выйду замуж и уеду в родной город. Я насчитала около 6 возможных вариантов развития событий. Так что на горизонте много всего интересного. А через 10 лет… У меня есть ребенок, я не располнела и купила все-таки пальто от Akris. Уж больно оно красивое. Да, через 10 лет я в Akris, с ребенком и не толстая!

«Получил гонорар и можешь
неделю жить, как Прохоров…»
ЭК: Маша, ты как раз тот менеджер, который разруливает взаимоотношения между моделью и работодателем? Ты, кстати, на чьей стороне?
М. Молева: Я уже «отмоделила» свое, теперь организую походы восходящих звезд по подиуму: отправляю лучших российских девчонок в модельные агентства по всему миру. iModel работает в интересах моделей, хотя на самом деле все прозаично: есть договор, где все отношения сторон регламентированы. И молоденьким девушкам проще, когда за спиной у них стоит солидное агентство. Мы решаем за них текущие вопросы, да и все порой нуждаются в простой человеческой поддержке.
М. Миногарова: В общем, от Маши зависит, насколько кабальными будут условия работы моделей!
М. Молева: Моя работа заключается в том, чтобы находить и открывать новых звездочек. Я вижу девушку и понимаю, что она будет востребована за границей. Но ограничений столько, что большинство отсеиваются еще на первом этапе. Многие не говорят по-английски, учатся, бой-френд не отпускает или родители. Бывает, девушки милые, готовые работать, но совсем еще глупые. С ними наверняка будут проблемы и впустую потраченное время. Но в любом случае, когда отправляешь за границу хороших, толковых девчонок в возрасте 15–16 лет, берешь на себя огромную ответственность, ведь они совсем еще дети!
ЭК: Ты сама советуешь маленьким девочкам пробоваться в модели?
М. Молева: Я советую девочкам иметь умную голову на плечах. Пробоваться нужно, если хочется, но главное – всеми болезнями переболеть вовремя.
М. Миногарова: Вот красавица, мечтает стать моделью, смотрит клипы и чувствует, что тоже так сможет. Но живет она где-то далеко-далеко. Как ей найти в своей глуши международного букера и уехать за границу?
М. Молева: Пускай приезжает к нам, в Москву, в iModel. Или заходит на сайт, заполняет анкету. К нам каждый день приходят сотни писем.
ЭК: И вы каждое читаете? Какова вероятность, что письмо заметят?
М. Молева: У каждого в агентстве есть несколько почтовых ящиков, общая почта. Заявки сыплются: девочки и мальчики, дети с родителями. Тех, кто понравился, мы приглашаем к себе, они приносят фотографии и себя, красивых. Некоторые сразу готовы в бой, другим рекомендуем модельную школу. Но многое зависит от случайности: вот идет по улице девочка, мечтает стать моделью. А навстречу ей букер, весь в поисках. И тут – бинго!
М. Миногарова: Или стоишь на улице, продаешь помидоры. А ты – Водянова! Маша, а как себя адекватно оценить, чтобы зря не терять время?
М. Молева: 90-60-90, рост от 175 сантиметров. Если ты приближаешься к этим параметрам, возможно, стоит задуматься о
карьере модели.
М. Миногарова: А если параметры подходят, только зовут тебя Ашот?
М. Молева: В последнее время мужчинам моделям не хватает мужественности. Так что, Ашот, заходи, посмотрим на тебя!
ЭК: А сколько нужно времени, чтобы сделать себя в модельном бизнесе?
М. Молева: Если есть классная внешность, талант и упорство, то за полтора года можно стать звездой модельного бизнеса. Кому-то везет с самого начала, другим приходится долго и упорно идти к цели.
ЭК: Насколько серьезные ограничения по питанию и спорту?
М. Миногарова: Если работаешь на хорошем уровне, то просто фантастические! Например, в Милане я питалась исключительно листьями салата, водой и йогуртами. Когда ко мне приехали родители, переживали и постоянно предлагали «все-таки покушать». Голодать трудно. Можно не есть на эмоциональном подъеме 3 дня, но 3 месяца – в 100 раз тяжелее.
ЭК: Модель в России – богатый человек?
М. Миногарова: Зависит от того, чем она занимается. Хорошие заработки у тех, кто снимаете в телерекламе. Поработал для МТС, получил гонорар и можешь неделю жить, как Прохоров. Можно зваться моделью, но заниматься другими делами и тоже жить, как Прохоров. Разные модели есть в России…

«Звездность у нас неправильная, синтетическая…»
ЭК: Вам знакома звездная болезнь?
М. Миногарова: Я недавно общалась с Марселем из «Каникул в Мексике». У него просто потрясающая стадия звездной болезни! Говорю: «Ты не в себе». Отвечает: «Тебе кажется, я обычный!». Могу сказать по своему опыту: когда сидишь в комнате и уверен, что все остальные сейчас думают только о тебе, это та еще звездная болезнь! Ты такой важный, нужный, все обращают на тебя внимание. Обычно проходит через пару месяцев.
Особый случай – звездная болезнь Киркорова или Баскова. У них годы женского обожания, тонны цветов. А «звезды» «Каникул в Мексике» или «Топ-модели по-русски» – это просто смешно!
М. Молева: Но есть много звезд, которые абсолютно адекватны, понимают, что поют и что делают. Сами слушают нормальную музыку, ездят в метро и спокойно общаются с окружающими.
М. Миногарова: Потому что звездность у нас неправильная, синтетическая. Если по телевизору долго показывать тыкву, через год она соберет стадион. Все придут на нее посмотреть, всем будет интересно, что за тыква такая. Но увидят и забудут. Это и есть звездность реалити-шоу.
ЭК: Маша, как ты лечишь «звезду» в своих моделях?
М. Молева: Крайности возникают периодически. Одна юная модель решила объяснять всем менеджерам, кто и как должен работать. Причем с предысторией, доказательствами, писала целые сообщения. Еще одна стала «звездой» в 30 лет, а в результате переругалась со всеми букерами.
Кстати, тенденция – возрастные модели, ближе к 30 годам. У меня есть несколько девчонок, которые в 26 лет впервые
уехали за границу и там сделали себя. Хотя считается, что, если до 21 года не взял все показы, у тебя уже нет шансов. Приходят такие 30‑летние, которые дадут фору 20‑летним. Но для меня удивительно, когда человек в 30 лет начинает карьеру модели.
ЭК: Зачем в 30 лет становиться моделью?
М. Молева: Вот мы все сидим, смотрим и задаемся этим вопросом. Но если человек в осознанном возрасте может себе позволить заниматься модельным бизнесом, наверное, у него все хорошо в жизни. Быть моделью – значит, не иметь постоянной работы по графику, в любое время быть готовой нестись на кастинги. С другой стороны, в Москве модели действительно не бедствуют.

«У всех 3 пути…»
ЭК: Какой выбор есть у девушек после завершения модельной карьеры?
М. Молева: У большинства есть нормальное образование, можно начать строить профессиональную карьеру. Либо остаешься в бизнесе и переходишь на руководящие позиции. Либо выходишь замуж.
М. Миногарова: У всех 3 пути. Так же как после окончания университета: либо на завод по специальности, либо не на завод. И третий вариант – замуж.
ЭК: Мария, теперь ты расскажи, как ты стала международным букером?
М. Молева: Я долго работала моделью и тоже поняла, что хочется чего-то более серьезного. Сферу менять не пришлось: я стала скаутом (ездила по разным городам России в поисках перспективных девушек), судила конкурсы красоты. Кстати, я переводчик по образованию, поэтому начала заниматься поиском моделей для зарубежных агентств.
ЭК: Ты считаешь, что моделью быть несерьезно?
М. Молева: Для меня это было круто в 10–11 классе. Но каждый человек в определенном возрасте созревает для чего-то другого. В 25 лет ходить на просмотры «нравишься – не нравишься» уже не для меня.
ЭК: Правда, что сейчас востребованы модели с предельно нестандартной внешностью?
М. Молева: В России да. Мы выбираем девушек с максимально нестандартной, инопланетной внешностью, а за границей, наоборот, котируются простые русские девчонки. У нас в принципе красивые девушки, но в России сейчас ищут что-то гипертрофированное.
М. Миногарова: Сейчас в моде «инопланетяне»: очень высокий лоб, широкие скулы, огромные глаза, невероятные губы. Внешность странная, но при этом такая, что на ней можно «рисовать». Такая яркая, нестандартная, а если накрасил, – вообще космос!
М. Молева: В любом случае, чем больше образов у модели, тем она круче. Есть «универсалы»: сейчас в моде андрогины. Это девочки, которые выглядят как мальчики, и наоборот. Самый известный среди них Андрей Пежич. Он мужчина, но выглядит крайне женственно и красиво, участвует в показах как мужских, так и женских коллекций известных Домов моды. В 2011 году Пежич вошел одновременно в список «50 мужских топ-моделей» и в список 100 самых красивых женщин мира. Он стал просто иконой мира моды буквально за месяц. А сейчас Пежич никому не нужен: все быстро проходит…

После завтрака девушки отправились отдыхать. Вечером они будут судить конкурс «Девушка года-2012» по версии журнала «Элитный квартал».

 текст: Антон Будилин  |  фото: Олег Токмаков