Ярославль славится красивыми женщинами • Глянцевый журнал «Элитный квартал"

Ярославль славится красивыми женщинами

Ярославль издавна славился красивыми женщинами. Но ярославских женщин отличала не только красота, о которой еще в прошлые века писали абсолютно все иностранные путешественники. Ярославны отличались особой добротой, отзывчивостью, умением сострадать, и, наверное, поэтому ярославны считались лучшими женами. И все-таки большинство историков отмечали, прежде всего, красоту ярославских женщин. Их воспевали поэты, музыканты, художники. Из-за них разорялись купцы, из-за них случались дуэли.

Одно из первых упоминаний, весьма лестных для ярославских женщин, дошло до нас из глубины веков – из XI века. Князь Ярослав
Мудрый, чтобы показать международное значение Древнерусского государства, выдавал замуж своих дочерей за королей европейских держав. Многие королевские дома Европы мечтали породниться с киевским князем. Одним из самых известных стал брак дочери Ярослава Мудрого Анны с французским королем Генрихом I. Анна Ярославна была образованна, грамотна и, в отличие от своего монаршего возрастного супруга, могла читать, писать и подписывала документы, тогда как Генрих, как, впрочем, и большинство европейских королей и принцев того времени, ставили лишь крестик под своими указами, да и другими документами в том числе.

«Слух о ваших добродетелях, восхитительная девушка, дошел до наших ушей, и с великой радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом», – писал Папа Римский французской королеве Анне, урожденной ярославне.

В первой половине XIX века в Европе были популярны книги немецкого барона Августа фон Гакстгаузена (1792-1861) – писателя и специалиста по аграрным вопросам, исследователя России. Его работы о русской крестьянской общине до сих пор актуальны и вызывают немало споров. В 1842 году барон прибыл из Берлина в Петербург, а в апреле 1843 года отправился по провинциям Российской империи в сопровождении помощника своего соотечественника и молодого русского переводчика Адеркаса, который ученому немцу был любезно предоставлен императором Николаем. Переводчику было предписано оказывать путешественнику всякое содействие в его ученых изысканиях, но вместе с тем «отстранять незаметным образом все то, что могло бы сему иностранцу подать повод к неправильным и неуместным заключениям, которые легко могут произойти от незнания им обычаев и народного быта нашего Отечества». В течение шести месяцев длилось путешествие немецкого барона по России, которую он считал «колыбелью славянского племени» и тщательно изучал все, что касается общинных отношений. За время своей поездки исследователь посетил многие районы Центральной России, Украины, Поволжья и Кавказа. Результатом поездки в Россию явился труд «Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России» в трех томах. В своей работе исследователь не только подробно описывает земельные отношения в России, быт и нравы поместного дворянства, крестьянский быт, но и делится своими впечатлениями о стране в целом.

Исследования Гакстгаузена получили признание и одобрение со стороны славянофилов, а позже и народников. Западники же всячески критиковали его взгляды за чрезмерный монархизм и «реакционность», хотя и признавали ценность фактов, содержащихся в работах ученого. Так вот, представьте себе, этот самый барон Август Гакстгаузен, ученый с мировым именем, еще в 1843 году записал у себя в подорожной: «Ярославские женщины считаются самыми красивыми во всей России».

Знаменитому немцу вторит еще более знаменитый француз – Александр Дюма, писатель и путешественник. Автор популярных в России «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо» и других исторических романов, в 1558-1859 годах путешествовал по России. Впечатления от путешествия по России были изложены французским писателем в серии очерков, которые он напечатал сначала в парижском журнале. Чуть позднее, собранные в книгу, эти очерки выходили в Лейпциге, Париже, Брюсселе.

В России Александр Дюма сначала наслаждался петербургским обществом и достопримечательностями столицы, потом посетил Москву и на пароходе по Волге отправился в Астрахань, оттуда – на Кавказ. Из городов Ярославской губернии Дюма подробно описал Углич, Романово-Борисоглебск и Мологу, где останавливался теплоход. Еще подробнее описана деревня Елпатьево, Переславского уезда, где Дюма больше недели жил и охотился в усадьбе камергера Дмитрия Нарышкина. А вот Ярославль знаменитому французу увидеть не удалось: пароход остановился в нашем городе ненадолго, и только Дюма собрался сойти на берег, как на борт корабля поднялись две изысканно одетые дамы. А Дюма был слаб до женской красоты. Прекрасными пассажирками оказались княгиня Анна Долгорукая и ее компаньонка. Княгиня – «женщина лет 30, очень образованная» – пригласила знаменитого француза разделить их дамское общество и пообещала рассказать французу о Ярославле все, что он захочет узнать.

Первым делом княгиня сообщила французу, что «Ярославль славится красивыми женщинами и исключительными страстями: за два года пять молодых людей там сошли с ума от любви».
Что здесь правда, а что слегка преувеличено, нам уже не узнать, но потомки великого француза, не зная, где именно находится в России Ярославль (знали только, что на Волге), были уверены, что именно здесь самые красивые из красивых русских женщин и живут.
Но не только иностранцы способны были оценить красоту ярославских женщин, среди соотечественников эстетов тоже хватало. Иван Сергеевич Аксаков (1823-1886) – писатель, публицист, в 1842 году окончил училище правоведения – привилегированное учебное заведение для дворян, готовившее кадры для высшей администрации. Около 10 лет он отдал службе сначала в Министерстве юстиции, затем в Министерстве внутренних дел. Бывая по делам службы в разных городах Российской империи, он два раза в неделю, по почтовым дням, писал родным. В письмах много самых разнообразных сведений о русской провинции, торговле и ремеслах, быте и нравах сословий. В мае 1849 года И. С. Аксаков получил от министра внутренних дел командировку в Ярославль для ревизии городского хозяйства.

21 ноября 1849 года Аксаков пишет из Ярославля родным в Москву:
«Обедал я на прошедшей неделе у одного богатейшего купца, аристократа между купцами, Пастухова. Это был третий обед, данный по случаю свадьбы его родной племянницы, вышедшей замуж за одного молодого купца. Я первый раз обедал на купеческом обеде с дамами. Немногие старушки были в кичках, остальные одеты по последней парижской картинке, decolletees {С глубокими вырезами у шеи в женском платье (фр.).}, и все нисколько не жеманны и не робки, а страшные кокетки. Молодая – красавица. После обеда, кончившегося довольно поздно, через час начался бал. Все это пустилось плясать; танцы, до которых особенные охотницы купеческие барышни и дамы, – это польки, галопы и вальсы. Кавалеры – молодые же купцы, в английских фраках, завитые!»

В Ярославле модно одевались не только дворянки и купчихи, но, как становится известно из писем того же Аксакова, и крестьянки! Из письма от 5 июня 1849 года:
«В Ярославской губернии, чрезвычайно заселенной, берега ее усеяны деревнями, и белые, каменные церкви беспрестанно виднеются. Верстах в 5 от Ярославля — Толгский монастырь. Дорогою я заметил целые толпы разодетых пешеходов и пешеходок, и, по расспросам, узнал, что это крестьяне и крестьянки, спешившие в какое-то село на праздник.

Крестьянки все в штофных немецких платьях, с кичками на головах, не закрывающими однако же волос. Некоторые из них несли башмаки и чулки, а сами шли босиком с тем, чтоб, подходя к селу, обуться и явиться со всею чинною важностью… Впрочем, полный костюм и верх самодовольного торжества составляет модная шляпка. Сестра Мечеходовского, моего помощника, как рассказывал он мне, на днях зашла в Ярославле в модный французский магазин m-me Gerard; там встретила она двух крестьянок, очень плохо одетых, по-русски однако же, которые торговали французскую шляпку и наконец купили ее за 10 целковых. «Нет, – говорила одна, которая купила для себя эту шляпку, – Акулина или Прасковья Сидоровна теперь не будет мне колоть глаз своей шляпкой».

То ли классики литературы тому виной, то ли в реальности ярославны выделись среди других русских женщин, но в Х1Х веке ходил даже такой анекдот. Однажды известный военный, казачий атаман, герой войны 1812 года Матвей Платов побывал с визитом в Англии и привез себе оттуда полюбившуюся английскую мисс. Его приятель, поэт и герой войны 1812 года, Денис Давыдов, не без мужского сарказма спросил: с чего это вдруг?! И бравый генерал, который был лично знаком с Екатериной Второй, Александром Суворовым, Михаилом Кутузовым, Наполеоном и другими сильными мира сего того времени, так ответил поэту: «Она добрая душа и девка благонравная. К тому же такая белая и дородная, что ни дать, ни взять ярославская баба». В любовных обычаях так и завелось: английских и прочих «мисс» по эталонным ярославским женщинам стали измерять.

«Есть женщины в русских селеньях с спокойною важностью лиц, с красивою силой в движеньях, с походкой, со взглядом цариц…» – писал поэт Некрасов. И весь мир знает благодаря поэту, что русская женщина и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Но не все знают, что именно ярославна стала прототипом бессмертной русской женщины, помогла поэту создать образ красивой и сильной женщины, которой восхищается весь мир. ■

Текст: Ирина Ваганов
Фото: Академия Пастухова, yarwiki.ru