Журнал о бизнесе и жизни, выходит с 2004 года.

Рубрика: Победители

  • Счастливый век Михаила Пеймера

    Счастливый век Михаила Пеймера

    Фронтовик Михаил Николаевич Пеймер известен в Ярославле и как ветеран,  член Общественной палаты Ярославской области, писатель. Участник обороны Москвы, Сталинградской битвы, операции «Багратион», операции «Цитадель», освобождения Литвы, взятия Восточной Пруссии. В год 80-летия Победы , объявленный Президентом России годом защитника Отечества, Михаилу Пеймеру, настоящему защитнику Отечества, 25 февраля исполнилось 102 года.

    Он дошел до Кенигсберга победной весной 1945 года. Но за 20 дней до подписания пакта о полной капитуляции Германии военный трибунал, заседавший в Инстенбурге, осудил Пеймера по статье УПК РСФСР 58-10 на 10 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях с поражением в правах гражданина СССР сроком на 5 лет. Об этом  Михаил Пеймер подробно расскажет спустя 75 лет в своей книге воспоминаний «Дело «счастливого человека»».

     «Счастливым» 22-летнего арестанта Пеймера назвал старший следователь его дела, имея в виду, что арест сохранил его жизнь, когда велись последние ожесточенные бои с гитлеровцами. Символично, что это было «ДЕЛО № 20/XX». И в этих цифрах отразился такой неоднозначный  ХХ век.

    В год 80-летия Победы, в России объявленный Президентом Годом защитника Отечества, а в странах СНГ — Годом мира и единства в борьбе с нацизмом, настоящему защитнику Отечества Михаилу Николаевичу Пеймеру 25 февраля исполняется 102 года. Михаил Николаевич очень любит Ярославль, считает себя ярославцем, хотя оказался здесь 10-летним мальчиком в 1933 году. Окончил 37-ю школу, стал курсантом Московского Краснознаменного артиллерийского училища имени Красина, прошел всю войну – от Брянска до Кенигсберга. Из ВоркутЛАГ, куда попал по доносу,  был освобожден досрочно, из-за «поражения в правах на 5 лет» вынужден был остаться в Воркуте.

    Сорок лет жизни он отдал строительству в Заполярье: после окончания Кемеровского горного института прошел путь от мастера до заместителя начальника «Печоршахтстроя», в подчинении было 20 тысяч человек. Среди множества наград и звание «Заслуженный работник народного хозяйства». А военные награды были ему возвращены после политической реабилитации, в 1965 году.

     После выхода на пенсию в 1984 году Михаил Пеймер вернулся в любимый   Ярославль: «Город моего отрочества и юности, навсегда любимой школы и школьных друзей; город первой юношеской любви, полной драматического разрыва, но последующего примирения». Школьная любовь к Лидочке Луговкиной прошла испытание, и не только временем: каждый прошел через  свой брак, в котором выросли свои дети. Но, когда им исполнилось по 61 году, они расписались. «Мы прошли регистрацию брака в Ленинском районном ЗАГСе, застыв по стойке «смирно» на красном ковре под марш Мендельсона. Это было 23 февраля. Дома нас ждали за накрытым столом почти все школьные друзья…», — рассказывает Михаил Николаевич в книге.

    С Лидочкой они счастливо прожили 30 лет. В 2014 году, в возрасте 91 года, она скончалась. Последние четверть века общение с молодежью – не просто основное занятие Михаила Николаевича Пеймера, а его миссия. Он спешит на встречи в школы, вузы, военные училища, библиотеки, ездит на встречи в Москву, Волгоград, Новороссийск, Воркуту и самые разные далекие от Ярославля российские города, чтобы рассказать правду о Великой Отечественной войне и о своем поколении победителей.

    Однажды на одной из встреч его спросили, какая была самая счастливая минута в его жизни. Ветеран на несколько секунд задумался и сказал: «Второе февраля 1943 года, когда Рокоссовский скомандовал прекратить огонь». Фронтовик считает Сталинградскую битву эпохальной, равновеликой битвам на Чудском озере, Куликовской, Полтавской, Бородинской.

    В Сталинград Михаил Пеймер попал 19-летним курсантом Московского Краснознаменного артиллерийского училища имени Красина, был командиром огневого взвода, командовал батареей «Катюш». Он рассказал, что Сталинградская битва велась строго по разработанному плану, но «и наш уровень патриотизма в Сталинграде превзошел даже наши собственные ожидания. Потому что у нас была Волга, и мы прекрасно знали, если немцы овладеют Сталинградом, если они окажутся владельцами водного пути, они обойдут с тыла Москву и завершат войну победой, этого нельзя было допустить, и мы не допустили. Поэтому именно Сталинградская битва положила основу и государственной идеологии патриотизма. Сталинград оказался жирной точкой, которая была поставлена на всех победах исторических Германии и Европы в целом. С тех пор инициатива перешла к нам, немцы только отступали. Все операции были победными, и мы свою страну освободили», — заключил ветеран.

    В 2023 году, в годовщину 80-летия освобождения Сталинграда, ветеран совершил круиз по Волге от Ярославля до Волгограда, где не был с 1943 года. Он побывал на Мамаевом кургане и в Музее-панораме «Сталинградская битва». И везде ходил сам, на коляске позволил себя везти волонтерам Победы только там, где был долгий и тяжелый подъем. В том же году побывал как почетный гость в Воркуте, на Дне шахтера, на предприятии, которое строил почти полвека.

    Несмотря на почтенный возраст, Михаил Николаевич выступает всегда стоя. А каждое выступление стоит дополнительных усилий: в 2012 году, вследствие запущенной онкологии, ему удалили кусок трахеи с голосовыми связками. Сейчас у него там стоит голосовой протез, и для того, чтобы говорить, фронтовику приходится нажимать на протез. И даже такую возможность говорить он максимально использует, никому не отказывая во встрече. А тогда, 13 лет назад, внезапно онемев, почувствовал необходимость заняться литературным творчеством.

    Он пишет стихи и прозу, воспоминания, ведет свою страничку «В контакте», где напрямую обращается к молодежи: «Ребята, дорогие мои юные друзья. Вы граждане России! Так знайте же, что Россия не только Великая Держава; не только флагман мировой культуры, в одном строю со странами, создавшими мировые шедевры; не только Родина-мать, колыбель былинных богатырей, доблестных защитников Отечества. Россия еще и обитель красоты, красоты природы, красоты рукотворной, красоты духовной, о чем свидетельствуют один из красивейших языков, наши песни, наша музыка, поэзия и традиции».

    В дни празднования 82-й годовщины освобождения Сталинграда, по инициативе Михаила Николаевича в Ярославле, в Центральной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова, был организован творческий вечер «Трепетная память», в котором приняли участие студенты педагогического колледжа и курсанты Ярославского высшего военного училища противовоздушной обороны.

    «Патриотизм – это не только умение побеждать врага, патриотизм – это исповедание, приумножение и защита своей национальной культуры. Мы должны готовить молодых людей к тому, что мы будем жить мирно, по-добрососедски, и мы должны любить, создавать семьи, растить детей, созидать благополучие на земле, но всегда быть готовыми защитить свою культуру и свой родной язык. Вот в чем значение Сталинграда», — обратился с такими словами ветеран к молодежи.

    Текст: Екатерина Пятунина

    Фото: Екатерина Пятунина и из архива ЭК

  • Горелый сахар, смешанный с землей

    Горелый сахар, смешанный с землей

    В 2023 году исполнилось 80 лет со дня прорыва блокады Ленинграда, которая унесла жизни более миллиона мирных граждан, причем, более 600 тысяч человек, и в том числе и детей, умерли от голода. 872 дня, 872 ночи — блокадные дни и ночи. Цифры официальных документов до сих пор внушают ужас, но страшнее статистики та боль, которая до сих пор и в сердцах, и в памяти переживших блокаду. Ярославль сыграл огромную роль в Великой Победе, а ярославцы невероятным образом помогли ленинградцам выстоять в блокаде. Из осажденного города на Неве в Ярославскую область было вывезено 600 тысяч ленинградцев, в Ярославль — 300 тысяч. Только вдумайтесь в эти цифры: сейчас население Ярославля 591 тысяча. Кто-то из ленинградцев, особенно вывезенных детьми, так и остался в Ярославле, а кто-то вернулся домой. У всех, кто выжил, судьба сложилась по-разному, но всех их — и ярославцев, и ленинградцев, и петербуржцев объединяет одно общее слово — «блокадники».

    Сегодня мы публикуем воспоминания жительницы блокадного Ленинграда Людмилы Ивановны Ромашкиной: она не была эвакуирована в Ярославль, прежде всего, потому, что ее мама отказалась покидать Ленинград, чтобы самоотверженно работать в осажденном городе. Людмиле Ивановне Ромашкиной, которая и сегодня живет в Петербурге, к началу войны исполнилось только три годика, но она хорошо помнит те суровые будни и помнит то, какой вклад в общую победу внесли ярославцы, как они помогали ленинградцам выстоять в блокаду. «Мне даже плакать хочется! Настолько тяжело об этом вспоминать», — сказала она нам.

    «Я родилась в 1938 году. Была трехлетним ребенком, когда началась блокада. Мой папа погиб в 1939 году в Советско-финляндской войне. Мама не захотела уезжать, эвакуироваться из города. Она осталась и работала санитаркой в госпитале при Военно-медицинской академии. Сама я хорошо помню только некоторые фрагменты блокадной жизни: сильную бомбежку, вкус и запах рыбьего жира, который ненавидела. Но он помог мне вылечиться от туберкулеза! Много историй и подробностей тех страшных дней знаю именно из рассказов мамы. Она говорила о людях, которые помогали друг другу.

    Мама работала, поэтому я часто оставалась у тети. У нее была дочь Тоня. Эта девушка в свои 16 лет делала все, чтобы прокормить семью: рыла окопы, литрами сдавала кровь. За это давали хлеб. Мама говорила, что во время войны разбомбили пекарню, где хранилась мука. Тоня пришла на это место. Она разгребала завалы в поисках остатков еды. И принесла мне горелый сахар, смешанный с землей. Конечно же, тогда конфет не было. Это казалось чем-то невероятным!

    Одно из самых страшных воспоминаний – рассказ мамы о том, как во время работы в госпитале к ним привезли раненых. Места не хватало, поэтому их расположили у здания. Через несколько минут туда попал снаряд. Все погибли.

    Еще помню, как по городу было сложно ходить: везде лежали трупы, бегали крысы. Тетя и Тоня жили на первом этаже. Мы очень страдали. Мама рассказывала, что слышала о радостном событии: в 1943 году прорвали кольцо, открылась железная дорога, по которой из Ярославля привезли кошек, чтобы избавить Ленинград от крыс.

    Конечно, огромное влияние на меня произвел День Победы. Мама никогда не говорила, что папы больше нет, что он погиб. А я и не знала, что он вообще должен быть у ребенка, так как мне был год, когда папа погиб. 9 мая в Ленинград вернулись советские военные и шли по Невскому проспекту, один из военных взял меня, прокатил на танке и обнял! Тогда я подумала, что это мой папа и очень обрадовалась! В это время счастливые люди бросали в нас полевые цветы! Вскоре военного догнала моя соседка и тихо шепнула: «У нее погиб папа». А я услышала. И только тогда все поняла».

    В самом начале блокады в Ленинграде в большом количестве расплодились грызуны, а именно крысы. Они не боялись ослабевших людей, мешали людям жить — уничтожали запасы продовольствия, передвигались по улицам длинными колоннами, переносили желтуху и другие болезни. Ленинградцы долго боролись с крысами, в частности, пытались бороться с ними биологическими средствами — заражали их крысиным тифом, но безрезультатно. Кошки, которые могли избавить Ленинград от крыс, стоили дорого — цена достигала 500 рублей. Но самое главное, к 1942 году кошек в Ленинграде почти не осталось, их съели, или они погибли от голода. По воспоминаниям блокадников, спасли город ярославские кошки. Весной 1943 года из Ярославля привезли четыре вагона дымчатых кошек, которые и избавили город от крыс. Многие блокадники вспоминали, как люди радовались прибытию вагонов с мохнатыми помощниками из Ярославля. В сентябре 2016 года в Петербурге в знак благодарности ярославским кошкам установили памятник: скульптура бронзовой кошки, лежащей на стуле и греющейся под торшером, находится во дворе дома №4 на улице Композиторов.

    Но, несмотря на памятник и воспоминания блокадников, эта история о кошках из Ярославля, которые спасли блокадный Ленинград от крыс, официальной историей подвергается сомнению: будто бы нет никаких документов. В номенклатуре товаров, ввозимых в Ленинград в годы войны, согласно справке обкома ВКП(б) от 19 февраля 1945 года, кошки не числятся. В основном это были продукты питания в объеме 144 000 тонн, тракторы, крупный рогатый скот, а также люди — до сотни технических специалистов.
    Если споры о том, привозили в Ленинград из Ярославля кошек или нет, ведутся до сих пор, то данные о помощи ярославцев петербуржцам доказаны и зафиксированы в официальных документах.

    МИХАИЛ КЕРБИКОВ, заведующий Музеем боевой славы, кандидат исторических наук:
    «До замыкания кольца блокады на строительстве оборонительных сооружений вокруг города на Неве трудились до 80 тысяч человек из Ярославской области. Ярославский край принял самое большое количество беженцев и эвакуированных из Ленинграда и Ленинградской области во всем Советском Союзе — около 600 тысяч человек. Из них, по разным оценкам, от 100 до 140 тысяч — дети. Поэтому уже к 1942 году в городе на Волге работало более двухсот интернатов, яслей и детских домов. Бюджет последних к 1944 году составлял 85 миллионов рублей. Местные жители помогли истощенным ребятам избавиться от дистрофии и кожных заболеваний».

    Многие прибывшие ленинградцы остались без теплых вещей, поэтому на единовременную денежную помощь эвакуированным израсходовали к 1943 году почти 239 миллионов рублей, а на бесплатную одежду, обувь и комплекты белья — 1 065 300 рублей. Но само главное, это даже не официальная помощь, а участие ярославцев в судьбе прибывших в область обессиленных, чаше всего больных жителей блокадного Ленинграда. Несмотря на то, что ярославцам самим не хватало и питания, и одежды, средств, они делились с ленинградцами буквально последним и делали все возможное, чтобы помочь блокадникам. Конечно, точными цифрами эту помощь вряд ли измеришь, но очевидно, что своим участием, готовностью всем поделиться ярославцы спасли сотни тысяч ленинградцев.
    Ярославцы участвовали и в строительстве железной дороги Шлиссельбург-Поляны (названной «Дорога Победы») в январе 1943 года.

    «Они трудились прямо на морозном грунте и помогли увеличить поставки продовольствия до 600 тысяч тонн, в 2 раза больше, чем в 1942 году. Из нашего края в течение 1942-1943 гг. отправили более 100 вагонов картофеля, муки, овощей, ягод и других продуктов», — цитирует документы Михаил Кербиков.

    Ярославль стал второй родиной для многих эвакуированных блокадников. Здесь сироты вырастали и оставались жить, учиться, работать. Здесь они взрослели, влюблялись, создавали семьи и становились настоящими ярославцами.

    Текст: Анна Гибова, Алена Дидык
    Фото: из семейного архива блокадницы Людмилы Ромашкиной

  • Последний юнга Соловецких островов

    Последний юнга Соловецких островов

    Почти две сотни ярославских мальчишек, мечтавших защищать родную землю в годы Великой Отечественной войны, отправились в школу юнг на Соловецкие острова. Среди добровольцев третьего, последнего набора, был и Юрий Александрович Спиридонов.

    Юрий Спиридонов родился в 1928 году в простой рабочей семье. Жили они за Волгой, около станции Филино.
    — Мой отец окончил 3 класса церковно-приходской школы, мама и вовсе была безграмотной, умела только расписаться, — вспоминает Юрий Александрович. – Но мне и младшим братьям родители всегда говорили: учитесь, ребята! Когда началась война, мне было 13 лет, а братьям 11 и 7. В летние каникулы, чтобы получить хлебную карточку, я устраивался работать на Урочский вагоноремонтный завод. Жили тяжело, небогато. Наша семья жила в частном доме, поэтому приходилось и дрова заготавливать, и за водой ходить, и другой домашней работой заниматься. А ведь хотелось погулять или сходить на концерт солдатской самодеятельности: в нашей округе было 3 клуба – на станциях Филино и Урочь и в Тверицах. Сейчас ни один из клубов не сохранился. В 1943 году я окончил автомеханический техникум. Через год мы с друзьями узнали, что подростков набирают в военное училище, и в августе собрали нужные документы.

    С согласия родителей.
    В школу юнг брали только добровольцев, подростков 15-16 лет, поэтому, кроме документов об образовании, требовалось письменное согласие родителей. Оформление всех документов проходило в клубе паровозоремонтного завода. В первых числах сентября юноши в железнодорожных теплушках отправились на север. После прохождения множества самых разных комиссий, в том числе и медицинской, Юрий Спиридонов был определен в радиотелеграфисты, получил форму и комплект белья.
    — На Соловецких островах в то время жить негде было. Мальчишки из первого набора, в 1942 году, своими руками строили землянки, столовую, клуб, пекарню и медсанчасть. Мы прибыли на Соловки, и сначала нас поселили на бывшем кирпичном заводе. В 1939 году в этом здании планировали разместить тюрьму, но что-то помешало, и тюрьмы там не было. На кирпичном заводе мы провели меньше недели, потом пешком, с вещмешками за плечами, отправились на другой конец острова – в Савватьево. Здесь находился основной контингент юнг. На берегу моря собрали высохшие водоросли, набили ими матрасы и подушки. В каждой землянке жило по 50 человек, койки с двух сторон в 3 яруса, моя была средняя. Сентябрь на севере не такой, как в центральной части страны, к нашему приезду уже начались заморозки. Как сейчас помню: просыпаюсь однажды, а кальсоны примерзли к стеклу.

    Главное – учеба!
    Баню, построенную из огромных валунов еще в петровские времена, невозможно было протопить, и мыться ребятам приходилось, стуча зубами от холода. Об электрическом освещении и не мечтали. Единственным источником света в землянке была лампа-коптилка. Но мальчишки бытовых трудностей не замечали. Главной их задачей на тот момент была учеба, а главная цель — получить морскую профессию. Строевая подготовка, изучение уставов, несение караула, учебные выходы в море…
    — Нас так научили ходить на шлюпках, что потом, когда пришли на военные корабли, командиры уважали, — рассказывает Юрий Спиридонов. – На «отлично» знали мы и парусное вооружение судов. И уж тем более – свою морскую специальность. Специальность радиста на корабле всегда считалась престижной. На боевой пост радиста, например, имеет право заходить только командир корабля. Учили нас так хорошо, что я до сих пор помню азбуку Морзе и могу передать сообщение.
    В редкие минуты отдыха будущие моряки собирались в землянках, просушивали одежду и обувь.

    Юрий Александрович вспоминает, как однажды практически у всех юношей стали шататься зубы, появились признаки цинги. Командиры заставили пить отвар хвои. Вкус у самодельного лекарства был на редкость отвратительным, но пить его было нужно. Болезни пришлось отступить.

    В то время, когда на Соловецких островах морские науки постигали мальчишки третьего набора школы юнг, налеты фашистской авиации уже прекратились. О них напоминали лишь стоявшие на острове зенитные батареи да сбитый немецкий самолет, по рассказам ребят из старших наборов, упавший в море недалеко от берега.

    Учеба продолжалась год. Школу юнг Юрий Спиридонов окончил «по первому разряду», поэтому ему было предоставлено право выбора флота. Вместе с друзьями он подал рапорт о направлении на Дальний Восток, на войну с японскими милитаристами. От Соловков добирались ровно месяц, война к тому времени закончилась, но для Юрия Спиридонова началась военно-морская служба на мониторе «Сун Ят-Сен».
    — Морская служба тяжела. У нас бытовало такое выражение: «Красиво море с берега, а корабли – на картинке», — говорит Юрий Александрович. – На корабле всегда строжайшая дисциплина, но я эту службу прошел, прослужив на мониторе 9 лет.

    В 1953 году Юрий Александрович Спиридонов в звании капитан-лейтенанта уволился со службы и вернулся в родной Ярославль, но не один, а с женой и первенцем – сыном. Трудился на вагоноремонтном заводе, по вечерам учился в техникуме. Потом еще 20 лет он работал на заводе топливной аппаратуры – ЯЗТА заместителем начальника цеха сборки и испытаний насосов, а также начальником бюро технического контроля. На пенсию вышел в 1988 году. Сейчас он с удовольствием проводит время со своей большой семьей, а о далеких днях учебы в Соловецкой школе юнг и годах службы на флоте говорит так: «Флотская закалка помогает преодолевать все невзгоды и в нынешнее время». ■

    Текст: Ирина Штольба
    Фото: Ирина Штольба, из архива Спиридонова Ю.А. 

  • Гальванер Александр Байков

    Гальванер Александр Байков

    Великая Отечественная война… Вслед за отцами и старшими братьями бить врага стремились мальчишки. Нередко подростки исправляли метрики, прибавляя год-другой, чтобы попасть на фронт. С 16 лет ребят могли принять в Школу юнг или Школу оружия Военно-морского флота. Александр Байков – из тех, кому повезло осуществить мальчишескую мечту. В 1944 ГОДУ ОН УЖЕ УЧАСТВОВАЛ В ОСВОБОЖДЕНИИ ЧЕРНОМОРСКОГО ГОРОДА СЕВАСТОПОЛЯ.

    Александр Иванович Байков родился 7 апреля 1926 года в Тутаеве. В русский городок на левом берегу Волги его родители переехали из Тверской губернии.
    – Родители мои крестьянствовали, – рассказывает Александр Байков. – Отец работал на лошади. Мама растила детей, занималась огородом и скотиной. Наша семья держала корову. Если бы не она, не знаю, как выжили бы в тяжелое военное время: нас, детей, в семье было пятеро!

    Вскоре после начала войны отец ушел на фронт. Все мужские заботы легли на плечи старшего сына – 15-летнего Саши. Днем он трудился на сенопункте, заготавливал сено для Красной Армии. Денег там не платили, но выдавали муку. По ночам Александр Байков с товарищами, такими же мальчишками, дежурил в патрулях: ходили по улицам, проверяли, погашен ли свет в домах. Учился во Всеобуче, окончил снайперские курсы и даже пытался поступить в Омское артиллерийское училище. Вместе с двумя верными друзьями написали заявления. Пришел вызов, но матери перехватили почту, утаили ее от сыновей.

    Александр окончил 8 классов и в июне 1943 года отправился в поселок Красный Профинтерн. Там в годы войны располагалась Школа оружия Военно-Морского флота, эвакуированная из Севастополя. В нее стремились комсомольцы из Ярославля, Вологды, Иваново и Костромы.
    – Я попал в последний выпуск, окончил Школу в марте 1944-го, став артиллерийским электриком. В царское время на флоте была такая специальность – «гальванер», он обслуживал артиллерийскую электротехнику на военных кораблях. В советское время специальность стала называться «артиллерийский электрик». Окончил учебу я по первому разряду, поэтому в Школе оружия дали возможность выбора. И мой выбор пал на Черноморский флот.

    Выпускник Школы оружия Александр Байков ехал к Севастополю как раз в те дни, когда там шли самые ожесточенные бои. Прибыл в конце мая уже в освобожденный город. Целый месяц военные моряки помогали расчищать и восстанавливать дороги, здания, улицы.
    – Практически весь Севастополь был тогда в руинах, – вспоминает ветеран. – Мирного населения почти не осталось. В конце мая наступила небывалая для весны жара – выше 30 градусов. Стало нечем дышать, над городом висел жуткий смрад. Оказалось, что немцы готовили к отправке в Германию наших людей и скот, но отправить не успели, всех убили при отступлении прямо в железнодорожных вагонах, на станции Инкерман. Трупы начали гнить. Трупный запах висел над всем городом, в такую жару дышать было просто нечем.
    В июле 1944 года группу моряков отправили в порт Батуми. Туда же поехал и Александр Байков. Началась его служба на крейсере «Ворошилов». Трижды за лето довелось ему участвовать в боевых походах у берегов Болгарии и Румынии.

    – Команда крейсера «Ворошилов» была как большая дружная семья. В то время не было такого понятия, как дедовщина, – рассказывает Александр Иванович. – В боевых походах я был закрыт со всех сторон, ведь артиллерийский электрик главного калибра ЦАС (центрального автомата стрельбы) во время боя находится на несколько метров ниже палубы. Стрельбу я слышал, но ничего не мог видеть, поэтому и страшно не было. В сентябре мы перебазировались в Новороссийск, помогали восстанавливать город, а к седьмому ноября вновь вернулись в Севастополь. В 1945 году наш единственный выход в море был в феврале. Крейсер «Ворошилов» курсировал у берегов Крыма, обеспечивая охрану Ялтинской конференции. Черное море было буквально нашпиговано минами. Водные просторы бороздили тральщики, которые их вылавливали. Хорошие корабли в конце войны стали беречь и не отправляли на боевые задания. Лишь в апреле 45-го года мы вышли в небольшой поход, прошлись по морю, чтобы обкатать корабельные машины.

    1 мая 1945 года крейсер «Ворошилов» принял участие в морском параде у Севастополя. После этого были назначены учения: хотя война и близилась к концу, но военные моряки не должны были растерять боевые навыки.
    – 9 мая мы, отстрелявшись, возвращались на корабль, – продолжает вспоминать Александр Байков. – Женщины, которые встречались нам по пути, радостно кричали, что война закончилась, что мы победили. Но ведь официального сообщения не было. Вернувшись, мы спокойно легли спать. В час ночи проснулись: на весь корабль прозвучало поздравление с Победой! И началось… Во всех бухтах Севастополя открылась пальба, фейерверки. Стреляли все, даже линкор «Севастополь» дал залп 12-дюймовыми снарядами.

    На крейсере «Ворошилов» матрос Байков служил 6 лет. Дослужился до старшины второй статьи и в июне 1950 года, демобилизовавшись, вернулся в родной Тутаев. Началась мирная жизнь. Заочно окончил он девятый класс, десятый отучился в Ярославле, в школе рабочей молодежи. Учился в Московском энергетическом институте. Женился на ярославне Клавдии Михайловне – этим летом они отметили 69-летие совместной жизни.
    В послевоенное время Александру Ивановичу довелось трудиться в селе Курба, Данилове и Ярославле. Получил 2 высших образования и оба вуза окончил с «красными» дипломами! Общий трудовой стаж у Александра Ивановича героический – 45 лет! Не раз за эти годы он был на учениях, проходил переподготовку на крейсере «Александр Невский». В год 50-летия Победы Александру Байкову присвоили звание капитана II ранга. Он награжден орденом Великой Отечественной войны II степени, медалью «За Победу над Германией», двумя орденами «Знак почета».

    В 2005 году, в год 60-летия Победы, группа ветеранов из Ярославля побывала в Голландии. На выставке в Амстердамском музее Александр Байков неожиданно увидел на снимке крейсер «Ворошилов». Нахлынули воспоминания, ветеран вновь переживал события далекого военного времени.
    На заслуженном отдыхе Александр Иванович Байков много читает. Любит русскую классику, прозу и поэзию. В его домашней библиотеке около двух тысяч книг!
    – Вот только коронавирус нас подвел – библиотека сейчас закрыта. Взялся снова перечитывать Пушкина и Лермонтова. А еще полюбил детективы, как многие пожилые люди, – с улыбкой признался ветеран.

    О своей семье Александр Иванович Байков говорит с гордостью.
    – Семья у нас дружная, большая, – рассказывает он. – Вместе с супругой Клавдией Михайловной вырастили и воспитали дочь и сына. Сейчас у нас шесть внуков и семь правнуков. ■

    Текст: Ирина Трофимова
    фото: Ирина Трофимова

  • Присягу принял 17 июня 1941 года, а 22 июня грянула война

    Присягу принял 17 июня 1941 года, а 22 июня грянула война

    Михаил Семенович Петухов, 98 лет

    Ветеран Северной железной дороги, участник Великой Отечественной войны.

    В составе отдельной роты земного обеспечения самолётовождения обеспечивал радионавигационную поддержку истребительно — бомбардировочной авиации.

    Боевые награды: медаль «За боевые заслуги», медаль «Жукова», орден Отечественной войны I степени.

    Награды за трудовую деятельность: знак «Почетный железнодорожник»,«Почетный ветеран железнодорожного транспорта», почетные грамоты начальника Северной железной дороги

    «Присягу принял 17 июня 1941 года, а 22 июня грянула война».

    До армии я работал на железной дороге электромехаником, а во время службы меня определили в авиационную школу стрелков-радистов в Козельске. Присягу принял 17 июня 1941 года, а 22 июня грянула война. Нас стали готовить по ускоренной программе, линия фронта приближалась, пришлось эвакуироваться. Помню, как отъехав от Козельска на пару километров, увидел позади зарева – горел разбомбленный дотла фашистами город. Доучивались в Самарской области, а потом отправились в 166-й полк авиации, нас было 23 курсанта. Мы встретили хаос и разруху, искали пол между городами, но так и не нашли. Определили в 47-ую отдельную роту земного обеспечения самолётовождения – туда требовались радисты и пеленгаторы. А я мечтал сражаться в небе. Даже в какой-то момент от обиды написал письмо Сталину, мол, не дают себя проявить. Но армия есть армия, делал то, что приказали. Это было тоже очень важно. С помощью радионавигации обеспечивать взлёт и посадку самолетов (истребителей, бомбардировщиков), помогать экипажам в любое время дня и ночи и при любых метеоусловиях лечь на точный курс, достичь цели, вернуться домой. Ошибаться было нельзя. Перевели меня потом в Петровск, начальником новой радиостанции. И вдруг на станцию пожаловал человек из «органов». С тем самым моим письмом. Но «особист» поверил в мои чистые намерения.

    Сразу после войны я вернулся на железную дорогу в родную дистанцию, дошел до должности заместителя начальника. А на пенсию уходил заместителем начальника службы автоматики телемеханики СЖД. Да вот только дома сидеть не смог, вернулся в дистанцию, где помогал организовывать диспетчерскую службу. Сейчас на заслуженном отдыхе, посвящаю все время только семье.

  • КУЛИКОВ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ, 12.09.1927 г.р.

    КУЛИКОВ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ, 12.09.1927 г.р.

    Награжден: орденом Отечественной воны II степени, медалью «За боевые заслуги» и более 24 штук юбилейных медалей.

    На войну призвали совсем мальчишкой,17 лет, летом 1944 года в КРЫМ.

    Был командир взвода охраны и химзащиты. 1 класс как радист и 1 класс как химик.

    Воевал до 1951 года (7 лет).

    После Победы остался в Западной Украине и воевал против бандеровцев.

    Ивано-Франковская область, Станиславская, Львовская, Тернопольская и другие. В Западной Украине против бандер, было самое страшное время, они не щадили ни стариков, ни детей, вырезали целыми семьями. Тяжелое было время, не снимали автомат с плеч, день и ночь бомбили по Карпатам бандер, а они нас. Я по 10 человек в день хоронил своих солдат. Помню день, как мы идём 15 человек с автоматами по ущелью, а бандеры на склоне гор сидят с пулеметами и по нашим бьют. Почти всех и положили, но и мы их хорошо убивали. Много хоронили наших солдат.

    Самым страшные временем была зима. Помню сильные морозы. Ночевали в горах и жгли костры. По сей день, мне снятся сны о войне и те наши парни, которые погибли на моих глазах. Война – это страшно, но мы не жалели свои жизни ради будущего нашей Родины и наших детей.

    В 1949 году, когда служил командиром взвода в районном центре Винница в Западной Украине, нас изредка отпускали в увольнение. Вечером были танцы и там я встретил Зину, свою будущую жену. В 1951 году расписались и уехали домой в Ярославль. Потом родились два сына, с моей Зиной душа в душу прожили 67 лет.

    В 1951 году устроился служить на сверхсрочную службу в звании старшины. С того момента, посвятил себя армии.

  • Выбрался из горящего танка

    Выбрался из горящего танка

    Александр Георгиевич Трифонов был участником Сталинградской битвы. Награжден орденом «Красной Звезды», медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За безупречную службу».

    Буквально на следующий день  после выпускного вечера в школе, который состоялся 21 июня 1941 года,  был направлен в далекую Сызрань в военное училище малых танков и ровно год изучал боевые машины. В июле 1942 года ему было присвоено звание лейтенанта. После того, как танкисты обкатали и пристреляли свои машины, а полк был доформирован, его направили на Калининский фронт. Начиналась Сталинградская битва. Стояла особая задача – отвлечь вражеские дивизии на себя и не дать перебросить их к Сталинграду. У танкистов в бою была одна «молитва», чтобы только танк не подвел и не встал. Иначе ты мишен и тогда верная гибель.

    2 декабря 1942 году у деревни Мартыниха в танк Александра Трифонова попал немецкий снаряд. Механик погиб сразу, а молодой лейтенант сумел выбраться из горящей машины. Лежа на замерзшей земле, в бреду он видел чудесный сон, как танцевал в зале школы на выпускном вечере… Очнулся, когда его пытались приподнять, и словно сквозь сон расслышал слова: «Этот еще живой вроде…». Оказалось, что Александра нашла «похоронная» бригада, после того, как он, истекая кровью, пролежал в снегу более пяти часов. В госпитале танкисту сообщили, что он награжден Орденом Красной Звезды. Награда нашла героя только через 12 лет.

    После лечения в августе 1943 года Трифонов был признан ограниченно годным и направлен в Пушкинское танковое училище, эвакуированное из Ленинграда в  Рыбинск, где обучал молодых бойцов до конца войны.

    Сразу после окончания войны пришел служить в милицию. В разные годы возглавлял Красноперекопский РОВД, Заволжский РОВД, оперативный дивизион УВД Ярославской области.

  • На трудности не обращали внимания

    На трудности не обращали внимания

    Юрий Александрович Спиридонов, 92 года.

    В годы войны  был  курсантом  Соловецкой школы юнг.

    Награжден Орденом  Отечественной войны II степени, медалью Ушакова.

     — Я жил в Ярославле, учился. В 1943 году окончил первый курс автомеханического техникума. Летом 1944-го мы с друзьями узнали, что мальчишек набирают в военное училище. В августе мы собрали документы и отправились в Соловецкую школу юнг.

    Сначала нас разместили на бывшем кирпичном заводе рядом с монастырем. С 1939 года там была тюрьма, но к нашему прибытию она не действовала. Там мы прожили меньше недели, потом пешком отправились на другой конец острова.

    Всех нас зачислили в учебный отряд и поселили в землянках. Эти землянки своими руками построили такие же, как мы мальчишки – первые курсанты в 1942 году. Они же выстроили столовую, клуб, медсанчасть и пекарню. В каждой землянке жило по 50 человек, койки в три яруса. Матрасы и подушки мы набили высохшими водорослями, которые собрали на берегу моря. Как сейчас помню: просыпаюсь однажды, а кальсоны примерзли к окну. Вот так и жили. Условия были тяжелые, света не было, в землянке стояла коптилка. Но мы, мальчишки, на все это не обращали внимания. Одно время у всех начали шататься зубы, появились признаки цинги. Нас заставили пить чай из сосновой хвои, было противно, но все прошло.

    Учили очень хорошо, я до сих пор помню азбуку Морзе и могу работать с телеграфным ключом. На корабле специальность радиста считалась престижной. На пост радиста имеет право заходить только командир корабля.

    Через год я получил специальность радиста и написал рапорт с просьбой отправить на Дальний Восток: началась война с Японией. Ехали целый месяц. Война за это время закончилась, но я так и остался служить на военном корабле – мониторе «Сун Ят-Сен» в Краснознаменной Амурской флотилии.

  • Если  думаю, значит живой

    Если думаю, значит живой

    Алексей Андреевич Сотсков

    03.10.1923-09.01.2020

    Капитан 2-го ранга, командир боевой части, участник боев на Смоленщине, пулеметчик, ветеран 234-й Ломоносовско-Пражской орденов Суворова и Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии.

    Награжден  орденом  Отечественной войны II степени,  имеет 1 7 медалей.

     – Наша дивизия формировалась в критический для Москвы момент, когда судьба столицы висела на волоске, – вспоминал Алексей Сотсков. – Дивизия эта была необычная. Для ярославцев она самая родная и близкая сердцу: именно в ней воевали «чистокровные» ярославцы, костромичи, рыбинцы.

    Вооружали нас уже под Москвой, мы туда прибыли 2 января 42-го года. По ночам я дежурил с пулеметом в дотах Можайского укрепрайона. Морозы были ужасающие. Вместо положенных двух часов дежурили час и сменялись, чтобы отогреться. Меня выручала присланная сестрой телогрейка. Кормили плоховато: мороженый хлеб мы пилили пилкой и аккуратно делили.

    Брали деревню Вердино, там меня ранили в первом же бою. Я бежал с ручным пулеметом, который вышел из строя и мог бить только одиночными. Нужно было перебежать по льду на другую сторону реки. Мы толпой высыпали на пригорок перед колокольней. Немцы встретили пулеметным огнем. Мне в голову, словно кувалдой со всего замаху, неожиданно ударила пуля. Еще мысль мелькнула – «Все, конец!» Повалился я в снег, начал прощаться с родными. И тут до меня доходит – «Если я думаю, значит, живой!» Осмотрелся, подтянул пулемет. Попробовал ползти – по мне сразу же начали стрелять. Я затих… Вокруг полно убитых, как только поторопишься, засуетишься – сразу же тюк-тюк-тюк в снег. Стреляют с колокольни. Надо лежать и ждать. Смотрю по сторонам: Бог ты мой, командир роты убит, командир взвода убит, уткнувшись лицом в снег, лежит мой второй номер. А ведь мы все были давно знакомы еще по Ярославлю. И они теперь все мертвы!

  • Активный ветеран

    Активный ветеран

    Ветеран Великой Отечественной войны полковник в отставке Вениамин Германович Попов  автор книги   «Боевая слава Ярославии от Александра Невского до наших дней», «Награды России» — всего  им написано около 20 книг.

    Вениамин Германович Попов  родился   на Урале, в городе Миассе Челябинской области, но более 50 лет прожил в Ярославле,   и называет его своей второй родиной.  За его плечами 35 лет службы в рядах Советской армии.

    В 1939 году семья переехала в город Челябинск, где  в 1942 году Вениамин    окончил  7 классов и пошел   работать оптиком-слесарем по ремонту оптических приборов для бомбометания, фотокинопулемётов и оптических самолётных прицелов.

    В Красную Армию призван в 1945 году. После окончания инженерного отдела Высшего инженерно-технического училища ВМФ – с 1947 года по 1952 год. служил на Дальнем Востоке в 185-м отдельном железнодорожном батальоне в должностях: старшего техника, командира учебного взвода, командира учебной роты.

    После окончания Военной академии с 1957 по 1963 годы занимал должности  командира батальона, главного инженера, старшего офицера автодорожной службы.

    В конце 1963 года переведён в войска и назначен заместителем по технической части войсковой части 96476 в Ярославской области. С 1965 по 1973 годы был командиром воинской части. В ноябре 1973 года назначен начальником дорожной службы Центральной Группы войск. С этой должности по личной просьбе в звании полковника 28 февраля 1979 года уволен из рядов Советской Армии в запас. Но   продолжал работать, занимая различные инженерно-технические должности.

    Всегда активно участвовал в  ветеранском движении, в комитете ветеранов войны и военной службы Красноперекопского района был заместителем председателя, так что   юбилейную медаль «60 лет Российскому Союзу ветеранов» среди множеств а его наград не случайна.