Механика победы

Вспоминая летные подвиги Великой Отечественной, мы должны помнить не только бойцов авиации, но и прекрасную работу инженеров, техников, механиков. Девизом технического состава было: «Не уходить с аэродрома до тех пор, пока самолеты не будут приведены в исправное состояние». По  20 часов в сутки техники и механики  работали на самолетах, часто под обстрелом противника.  Владимир Александрович Киселев был механиком высшего класса.  Принимая активное участие в подготовке авиационной техники к боевым вылетам, он внес свой весомый вклад в Великую Победу.

Владимир Александрович, в армию вы призывались не из Ярославля?
Сам я из небольшого городка Степняк,  который находится в северном Казахстане.  В армию меня призвали в 1943 году. Сначала отправили в Петропавловск, где я окончил военное училище по специальности «Авиационный механик», изучал истребители МиГ-3 и МиГ-7. А потом по этой же полученной специальности работал на фронте.  Вообще, наш экипаж состоял из трех человек: летчика, механика и моториста. Летчик выполнял боевые задания, а мы с мотористом встречали его после боя и готовили самолет к новым полетам. Сначала мы служили на Первом Украинском фронте, потом нас перебросили на Второй Украинский. По нему мы прошли Молдавию, оттуда в Румынию,  затем в Венгрию и закончили войну в Чехословакии, под Брно в 1945 году.

Часто были внеплановые задания?
Разумеется. Обычно нам говорили, что на следующий день мы должны приготовить самолет. Но чаще наш экипаж вылетал по тревоге на встречный бой, когда фашисты пересекали фронтовую границу.  Бывало, враги налетят, начнут бомбить все, вокруг только щепки летят. Тогда мы тут же выскакивали из своих землянок и начинали из двух полуразрушенных самолетов собирать один целый, а то и из трех.  С запчастями-то были проблемы.

Где их брали?    
Далеко от линии фронта можно было найти сломанные самолеты, с них мы и брали хорошие запчасти.

Рискованно…
Конечно, бывало, что попадали в засады, и убивали нашего брата в такие моменты, иногда и отступать приходилось… А иной раз самолеты в воздухе сталкивались,  нашего подбивали, он садился на землю, местные жители сообщали его местонахождение командирам, а те  выделяли нам машину и отправляли к месту падения. Мы приезжали и  смотрели, что можно взять на запчасти. Кстати,  старые и поломанные  детали тоже снимали и брали с собой, чтобы потом  починить. Нас интересовало все: масляные насосы для смазки мотора, водяные насосы для охлаждения двигателя, компресса, мы забирали все.

В последние дни войны у вас было не так много работы?  
Когда мы вошли в Чехословакию, наши летчики уже летали там более свободно, потому что у фашистов были разгромлены  основные авиазаводы.  В последнем своем полку я находился  месяцев 6, и за все это время ни одного нашего летчика не сбили.

Нужно отметить и работников тыла.

Совершенно верно, к тому времени наши стали выпускать новые истребители. На заводах за токарными станками работали, по сути, пацаны, они до того искусно овладели мастерством, что стали выпускать прекрасные запчасти для самолетов. Иной раз я видел их, когда приезжал за запчастями – реально маленькие пацаны, их даже порой за станком  не видно. Но при этом делали абсолютно совершенные детали. Их вклад в общую победу тоже велик!

После войны вас, как и многих ваших сверстников, еще оставили служить?
Да, проходил службу в Молдавии, в городе Тирасполе. Помню, однажды там подул такой сильный ветер и начался дождь с градом, который побил в нашей казарме все окна. Мы повыскакивали на улицу, но потом приехали гражданские специалисты и быстро восстановили наше жилье. Однако в целом служил спокойно, после чего уехал в Харьков учиться на офицера, авиационного техника. Тогда стали выпускать реактивные истребители современной модели, ну те, которые без винта. Я выучился и продолжал работать в армии техником самолета. Потом, в 1950 году, по договоренности между правительствами двух стран нас послали в Китай. Конечно сейчас, будучи 90-летним, я  уже многое стал забывать, но помню, что там к нам обращались не иначе как «сулен тунджа», что в переводе с китайского означает «советский товарищ».

Природа в тех краях дивная.
Я вспоминаю,  когда ехали туда возле Байкала  – до чего же красивое озеро! А железная дорога проходит  по самому берегу – едешь по ней,  будто плывешь по воде. И сопки покрыты лесом, хотя сам лес там редкий, не как у нас, но деревья такие же высокие.

После Китая где оказались?
В Китае я пробыл полтора года,  после чего нас перебросили в узбекский Андижан. Но потом, когда Хрущев пришел к власти,  он дал команду сократить армию. Нас сократили, на моей малой родине, в казахстанском Степняке в то время не было работы. Куда податься? А у меня супруга из Ярославля, на тот момент у нее было здесь жилье, и мы решили приехать сюда.  Это было в начале 50-х годов. Я  устроился на работу в лабораторию внешней приемки на радиозаводе. Приходили катушки, конденсаторы, резисторы, масла, краски — я все проверял.  Так и отработал до самой пенсии, практически всю мирную жизнь.

Как сейчас проводите время?
В основном смотрю телевизор, на улицу практически не выхожу: ноги болят, голова стала шуметь. Поэтому некоторые моменты я сейчас уже и не смогу вспомнить. Но смотрю фильмы, телепередачи. Хотя, если честно, посмотрю сейчас программу – и  через час ее уже забуду. (Смеется.)

Но ленты о Великой Отечественной войне смотрите?
Да, хотя сейчас их мало показывают.  Не знаю даже, с чем это связано. Но я не скучаю, дочка живет неподалеку, постоянно здесь, ухаживает за мной.

Что бы вы хотели пожелать от имени ветеранов подрастающему поколению?
Чтобы они уважали ветеранов и вообще старшее поколение, а также поздравляю всех с Великим праздником Победы.

Текст: Евгений Мохов | Фото: Дмитрий Савин