«Пожалуйте в нумера!» гостиничный бизнес в старом Ярославле

Гостеприимный Ярославль, принимающий в новогодние праздники тысячи туристов, вполне можно назвать «городом-отелем». По количеству гостиничных мест на душу населения он уже обогнал Москву и Петербург. Даже 100 лет назад «нумеров» в Ярославле было ничуть не меньше, а их звучные названия красноречиво свидетельствовали о нешуточных амбициях торгового городка.

Дедушка русского отеля
Предшественниками современных гостиниц в России, как и в средневековой Европе, выступали постоялые дворы, располагавшиеся вдоль важнейших торговых трактов и содержавшиеся частными лицами. Большинство постоялых дворов представляли собой одноэтажные здания c прокопченными потолками и деревянными лавками вместо мебели. Однако, как и в нынешних отелях, гости проживали в «нумерованных комнатах», а на подворье имелась «парковка» – коновязь или конюшня. Неотъемлемой частью постоялого двора был трактир, предлагавший традиционный выбор нехитрых блюд. Здесь, как и в ресторанах нынешних гостиниц, проходили и деловые встречи, и «корпоративные вечеринки» удачно поторговавших купцов.

В 1700 году при Петре I все постоялые дворы были обложены налогом, а затем и вовсе перешли в собственность государства. Их содержание отдавалось на откуп, а желающих находилось немало: выплачивая акцизы в казну, хозяин мог самостоятельно устанавливать цены, компенсируя расходы за счет постояльцев.

В средневековом Ярославле постоялые дворы располагались преимущественно за Которослью и вдоль дороги на Углич (район пл. Труда). Однако в XVIII–XIX столетиях «нумера» уверенно шагнули в сердце города, заполняя целые кварталы. Недаром одна из центральных улиц (ныне Комсомольская) бесхитростно именовалась Линией постоялых дворов.

Без музыки и плясок
Официальная история российских отелей началась в 1821 году с принятием «Положения о гостиницах, ресторациях, кофейных домах, трактирах и харчевнях». Именно этот документ за подписью Александра I превратил гостиничное дело в особую отрасль сферы услуг. Заведение, претендовавшее на статус гостиницы, должно было иметь «не менее 6 жилых номеров с мебелью, кроватями и спальными принадлежностями», а также буфет, гостиную и столовую. Рацион питания постояльцев «Положение» освещало скупо, акцентируя внимание лишь на напитках: «русских и иностранных водках, винах, коньяке, ликерах и пиве». Что ни говори, акцизы с продажи спиртного интересовали государство более, чем комфорт путешественников… В отличие от трактиров, музыка и пляски в гостиницах категорически запрещались. Единственным средством от скуки для постояльцев становился биллиард: «не более двух столов в заведении».

«Образцовые» фасады провинциальных гостиниц прижимались к соседним зданиям, а проездные арки вели во внутренний двор, служивший для размещения экипажей. Так была устроена ярославская гостиница братьев Чепахиных, открывшаяся в 1810-х годах близ церкви Богоявления. Планировка гостиницы была весьма практичной: «нумерованные покои», сообщаясь друг с другом, представляли собой своеобразную анфиладу. При необходимости смежные номера могли соединяться в просторные апартаменты, но чаще сдавались по отдельности.

Матрас – всему голова
В середине столетия по соседству c Чепахинской открылась гостиница миллионера Пастухова, размещенная в огромном доходном доме (в наши дни это здание занимает ОАО «Ростелеком»). Именно этому отелю в 1855 году отдал предпочтение Николай Некрасов, на все лето снявший комнату № 1. Однако, будучи в постоянных разъездах, поэт практически не ночевал здесь, демократично предложив свой «люкс» товарищу по охоте – крестьянину Ефиму Солнышкову.

О «Пастуховском» отеле упоминал и романист Александр Дюма, посетивший Россию в 1858 году: «Считается, что в Ярославле – лучшая во всей России гостиница, единственная, где, за вычетом двух столиц, можно найти настоящие постели». Комплимент великого француза (лично в Ярославле не бывавшего), безусловно, льстил самолюбию ярославцев. И все же среди самих горожан лучшей считалась гостиница у Знаменской башни, принадлежавшая городскому голове Рафаилу Кокуеву. Народной молве – самой эффективной рекламе того времени – доверился столичный журналист Иосиф Колышко, остановившийся в «Кокуевке» по совету извозчика. Как и Дюма, репортер отметил «пружинные матрасы без излишних неровностей», но томился в отеле от смертной скуки. В гостиничном ресторане можно было встретить лишь загулявших торговцев, однако и они предпочитали отдыхать за закрытыми дверями. Цитируя откровения некого ярославского купчика, Колышко описывал «совещания» молодых коммерсантов, проводившиеся «для освежения головы» раз или два в месяц: «Придет время, что нужно душе простор дать, – соберемся компанией, да в уединенную гостиницу, в номер. Двери на запор. Ну, значит, и до утра… Отдыхаем просто, без затей. На утро – кого довезут, а кто и сам до дому доберется. С нас хватало…»

От «Китая» до «Европы»
В 1883 году в Ярославле насчитывалось 6 приличных гостиниц, а за последующие 7 лет это число увеличилось втрое. Для местных купцов гостиничный бизнес был не только источником дохода, но и своего рода саморекламой. Не случайно владелец «Балканской звезды» Иван Дунаев вложил средства в гостиницу «Царьград» на Екатерининской улице (ныне ул. Андропова). Здесь останавливались многие коммерсанты, а на широком чугунном балконе любили проводить время бравые офицеры, бывавшие по долгу службы в Спасских казармах. Покуривая папиросы и подкручивая усы, они отдыхали после плотного обеда, высматривая фланировавших по улице барышень. Впрочем, «Царьград», расположившийся у Мытного рынка, пользовался не слишком надежной репутацией. К примеру, здесь был бессовестно ограблен персидский подданный Гуссейн Мухсин Оглы, не слыхавший, видимо, о ярославской «расторопности».

В 1892 году на Власьевской улице появилась гостиница «Европа», щедро украшенная затейливой лепниной в духе Ренессанса. В верхних этажах здания разместились гостиничные номера и роскошный ресторан, а первый этаж сдавался в аренду под магазины. Претенциозное название «Европы» ярославцев не смущало. Неподалеку от Московского вокзала уже существовал отель «Англия», а в районе нынешнего ТЮЗа расположился гостепримный «Белград». Мода на «географические» названия не обошла и деловой центр города, где постояльцев ожидали «Китай» и «Варшава», впоследствии переименованная в «Италию».

В начале XX столетия на карте волжского города появился еще один «заграничный» адрес – гостиница «Бристоль». Возведенная по проекту губернского архитектора Григория Саренко, она стала одним из самых ярких образцов провинциального модерна. По воспоминаниям старожилов, владельцу гостиницы купцу Созонову так понравилось это эффектное здание, что каждый день в «Бристоле» к обеду накрывался отдельный стол – для талантливого зодчего. Среди ярославских отелей «Бристоль» был самым дорогим, насчитывая «более тридцати комфортабельно обставленных номеров стоимостью от 1 до 5 рублей в сутки». «Электрическое освещение, роскошный двухсветный зал, электрический силофон, пианино, уютные кабинеты, биллиарды» способны были удовлетворить вкус самых придирчивых постояльцев. И именно здесь любили отдыхать Федор Шаляпин, Леонид Собинов и Константин Бальмонт.

Как советская власть гостиницы перевоспитывала
Гостиничный бизнес в дореволюционном Ярославле был поставлен на широкую ногу. Если на 1889 год в городе имелось 17 гостиниц, то к 1910-м годам их насчитывалось не менее 25. Не забудем о постоялых дворах и «меблированных комнатах», являвшихся своего рода отелями «эконом-класса». Однако 1917 год в корне изменил судьбу провинциальных гостиниц. При советской власти они в одночасье утратили свой лоск, превратившись в госпитали и конторы. «Царьград» растащили на квадратные метры для всевозможных «советов» и «союзов», а бывшие хозяева Дунаевы, лишившись всей своей недвижимости, ютились здесь на лестничной клетке. Фешенебельный «Бристоль» был превращен в Дом Советов – элитное общежитие для партийного руководства. «Кокуевка» и «Европа» обслуживали делегатов разнообразных съездов, а «Парижские номера» приютили пленных беженцев. Не обходилось и без курьезов. Освобождая «Северные номера», власти внезапно столкнулись с сопротивлением представительниц древнейшей на свете профессии, самовольно захвативших большую часть комнат. Женщины наотрез отказывались покидать престижную жилплощадь, и лишь крайние меры помогли выдворить взбунтовавшихся «валькирий», поселив на их место семьи рабочих…

Спустя столетие, преодолев тернистый путь от постоялой избы до модного отеля, Ярославль вновь возвращается к комфорту и роскоши, переживая вторую волну гостиничного бума. На эффектных фасадах сияют гостеприимные «звездочки», уютные «нумера» по-прежнему ждут в гости «все флаги», и кто знает, какие легенды оставит потомкам новейшая история ярославских гостиниц.

текст: Мария Александрова