Последний юнга Соловецких островов

Почти две сотни ярославских мальчишек, мечтавших защищать родную землю в годы Великой Отечественной войны, отправились в школу юнг на Соловецкие острова. Среди добровольцев третьего, последнего набора, был и Юрий Александрович Спиридонов.

Юрий Спиридонов родился в 1928 году в простой рабочей семье. Жили они за Волгой, около станции Филино.
— Мой отец окончил 3 класса церковно-приходской школы, мама и вовсе была безграмотной, умела только расписаться, — вспоминает Юрий Александрович. – Но мне и младшим братьям родители всегда говорили: учитесь, ребята! Когда началась война, мне было 13 лет, а братьям 11 и 7. В летние каникулы, чтобы получить хлебную карточку, я устраивался работать на Урочский вагоноремонтный завод. Жили тяжело, небогато. Наша семья жила в частном доме, поэтому приходилось и дрова заготавливать, и за водой ходить, и другой домашней работой заниматься. А ведь хотелось погулять или сходить на концерт солдатской самодеятельности: в нашей округе было 3 клуба – на станциях Филино и Урочь и в Тверицах. Сейчас ни один из клубов не сохранился. В 1943 году я окончил автомеханический техникум. Через год мы с друзьями узнали, что подростков набирают в военное училище, и в августе собрали нужные документы.

С согласия родителей.
В школу юнг брали только добровольцев, подростков 15-16 лет, поэтому, кроме документов об образовании, требовалось письменное согласие родителей. Оформление всех документов проходило в клубе паровозоремонтного завода. В первых числах сентября юноши в железнодорожных теплушках отправились на север. После прохождения множества самых разных комиссий, в том числе и медицинской, Юрий Спиридонов был определен в радиотелеграфисты, получил форму и комплект белья.
— На Соловецких островах в то время жить негде было. Мальчишки из первого набора, в 1942 году, своими руками строили землянки, столовую, клуб, пекарню и медсанчасть. Мы прибыли на Соловки, и сначала нас поселили на бывшем кирпичном заводе. В 1939 году в этом здании планировали разместить тюрьму, но что-то помешало, и тюрьмы там не было. На кирпичном заводе мы провели меньше недели, потом пешком, с вещмешками за плечами, отправились на другой конец острова – в Савватьево. Здесь находился основной контингент юнг. На берегу моря собрали высохшие водоросли, набили ими матрасы и подушки. В каждой землянке жило по 50 человек, койки с двух сторон в 3 яруса, моя была средняя. Сентябрь на севере не такой, как в центральной части страны, к нашему приезду уже начались заморозки. Как сейчас помню: просыпаюсь однажды, а кальсоны примерзли к стеклу.

Главное – учеба!
Баню, построенную из огромных валунов еще в петровские времена, невозможно было протопить, и мыться ребятам приходилось, стуча зубами от холода. Об электрическом освещении и не мечтали. Единственным источником света в землянке была лампа-коптилка. Но мальчишки бытовых трудностей не замечали. Главной их задачей на тот момент была учеба, а главная цель — получить морскую профессию. Строевая подготовка, изучение уставов, несение караула, учебные выходы в море…
— Нас так научили ходить на шлюпках, что потом, когда пришли на военные корабли, командиры уважали, — рассказывает Юрий Спиридонов. – На «отлично» знали мы и парусное вооружение судов. И уж тем более – свою морскую специальность. Специальность радиста на корабле всегда считалась престижной. На боевой пост радиста, например, имеет право заходить только командир корабля. Учили нас так хорошо, что я до сих пор помню азбуку Морзе и могу передать сообщение.
В редкие минуты отдыха будущие моряки собирались в землянках, просушивали одежду и обувь.

Юрий Александрович вспоминает, как однажды практически у всех юношей стали шататься зубы, появились признаки цинги. Командиры заставили пить отвар хвои. Вкус у самодельного лекарства был на редкость отвратительным, но пить его было нужно. Болезни пришлось отступить.

В то время, когда на Соловецких островах морские науки постигали мальчишки третьего набора школы юнг, налеты фашистской авиации уже прекратились. О них напоминали лишь стоявшие на острове зенитные батареи да сбитый немецкий самолет, по рассказам ребят из старших наборов, упавший в море недалеко от берега.

Учеба продолжалась год. Школу юнг Юрий Спиридонов окончил «по первому разряду», поэтому ему было предоставлено право выбора флота. Вместе с друзьями он подал рапорт о направлении на Дальний Восток, на войну с японскими милитаристами. От Соловков добирались ровно месяц, война к тому времени закончилась, но для Юрия Спиридонова началась военно-морская служба на мониторе «Сун Ят-Сен».
— Морская служба тяжела. У нас бытовало такое выражение: «Красиво море с берега, а корабли – на картинке», — говорит Юрий Александрович. – На корабле всегда строжайшая дисциплина, но я эту службу прошел, прослужив на мониторе 9 лет.

В 1953 году Юрий Александрович Спиридонов в звании капитан-лейтенанта уволился со службы и вернулся в родной Ярославль, но не один, а с женой и первенцем – сыном. Трудился на вагоноремонтном заводе, по вечерам учился в техникуме. Потом еще 20 лет он работал на заводе топливной аппаратуры – ЯЗТА заместителем начальника цеха сборки и испытаний насосов, а также начальником бюро технического контроля. На пенсию вышел в 1988 году. Сейчас он с удовольствием проводит время со своей большой семьей, а о далеких днях учебы в Соловецкой школе юнг и годах службы на флоте говорит так: «Флотская закалка помогает преодолевать все невзгоды и в нынешнее время». ■

Текст: Ирина Штольба
Фото: Ирина Штольба, из архива Спиридонова Ю.А.