Метка: Шинник

О футбольных фанатах пишут много и не всегда достоверно. Нетрезвые молодые люди, которые устраивают драки, выкрикивают речевки и, вообще, ведут себя агрессивно — это лишь одна из сторон фанатизма. Есть и другая — та, которая привлекает молодых людей в этот хорошо организованный и закрытый мир, где чужие задерживаются редко, а свои остаются надолго. Это любовь к футболу и романтика путешествий.

Из ярославского фан-движения вышло немало успешных, состоявшихся людей, многие из которых по разным причинам не всегда хотят вспоминать об этой стороне их жизни. Тем не менее, редакция «Элитного квартала» отыскала четырех героев, пользующихся заслуженным уважением среди болельщиков «черно-синих», и уговорила их рассказать о своем боевом прошлом.

ВЕЛИКАЯ АНГЛИЙСКАЯ МЕЧТА
Юрия Бойко, директора департамента
территориального развития Ярославской области

Амбиции руководителя у Юрия проявились еще когда он был завсегдатаем фан-сектора на «Шиннике», совмещая поддержку любимой команды с организаторской работой среди болельщиков. Стимулом была мечта – подтянуть ярославское фан-движение до британских аналогов.

года. В 1985 году отец привел меня на матч «Металлист» (Харьков) – «Спартак» (Москва). Мы тогда жили в Харькове. Я почему-то болел за «Спартак», несмотря на то, что почти весь стадион болел за своих. Было интересно посмотреть на москвичей, поддерживавших свою команду. Их приехало несколько сотен, многие в красно-белых пульсерах*. Мне запомнилась их поддержка.

Пик моего сверхактивного увлечения футболом пришелся на школьные и первые студенческие годы, когда было много свободного времени. Осознанно сам на матч «Шинника» я пришел в 1996 году – тогда команда выходила в Высшую лигу. А мой первый выезд за командой в другой город состоялся 9 мая 1998 года в Петровский парк на игру с «Динамо» в Москве. Как сейчас помню, сыграли тогда 1:1, у нас в концовке забил Коля Сидоров.

Наше фан-движение состояло из разношерстной публики. Если у части клубов это были, например, только скины, то у «Шинника» – очень интересная тусовка, в которую входили и ребята с окраин, и дети элиты, и панки, и скинхеды, и много других персонажей. Настоящее неформальное движение молодежи, объединенное любовью к футболу и путешествиям. Сегодня кто-то строитель, кто-то развивает культурную жизнь Ярославля, кто-то известный фотограф, кто-то в политике, кто-то в бизнесе. Есть и очень известные персонажи. С некоторыми мы дружим до сих пор. Но, конечно, есть и такие, кто потерялся, и в жизни себя не нашел.

У многих людей есть ощущение, что фанаты – это агрессивные, перебравшие алкоголя малолетки, способные только к актам насилия и вандализма. А мы мечтали, чтобы было как в Англии, где футбол – это почти религия, где на стадионы ходят семьями, а культура боления – одна из самых высоких в мире. Мы пытались подтягивать все движение, учили младших, чтобы они достойно представляли свой город, чтобы парни чувствовали себя сопричастными к какой-то общности.

Когда уже развалились организации типа комсомола, у нас было массовое движение: к середине 2000-х годов – несколько тысяч человек. Как раз в это время в околофутбольную Россию пришла английская мода и в одежде, и в стиле боления. И от демократического полубродяжничества фанатизм переходил к порядку организации. Народ начал ходить в спортзалы, выбирать специальные марки одежды, чтобы выглядеть достойно: Lonsdale, Umbro, Lacoste, Fred Perry, PITBULL и т. п. Люди копили деньги и доставали эту одежду любыми путями. Бывало, что в других городах нас спрашивали: «Ребята, вы куда идете – на футбол или на дискотеку?».

Мы выпускали свой журнал, у нас раньше всех в стране появился свой сайт – shinnik.org. Считаю, что нам вместе с Яном Левиным удалось наладить нормальные отношения с руководством клуба, когда мы первый раз создали официальное объединение фанатов. В администрации «Шинника» при Михаиле Николаевиче Жукове ввели даже должность специалиста по работе с болельщиками. Клуб помогал с выездами, мы как могли пытались сохранять порядок на трибунах. В конце 90-х – начале 2000-х в том же Раменском происходили жестокие побоища фанатов с милицией. У нас случались отдельные инциденты, но до такого не доходило.

У нас была развита культура гостеприимства, поэтому у ярославских фанатов были и есть друзья во многих городах. Даже когда с середины 2000-х в фанатской среде пошла тема «все против всех», ярославцы старались не поддаваться этой моде. По крайней мере, первыми никаких войн никому не объявляли. Никто не был «паинькой», но и немотивированного насилия не наблюдалось. Мирные граждане не страдали.

Сегодня околофутбол, фанатское движение и в целом болельщицкая среда в Ярославле в глубоком кризисе. Я считаю, что кризис ярославского футбола и околофутбола начался, когда «Шинник» вылетел из Премьер-Лиги, а на руководство клуба завели уголовное дело. Разрушить всегда легче, чем создавать. Отсутствие своих воспитанников, плохая работа с болельщиками, финансовые скандалы не дают повода для развития. Обстановка, когда на матче-открытии практически отсутствует фан-сектор, а на стадион в сезоне в среднем ходит едва ли 2 тысячи человек, заставляет серьезно задуматься.

У меня есть мечта, чтобы на наших стадионах появились семейные секторы. Как в Англии, где на определенном месте сидел твой дед, потом отец, после него ты выкупаешь абонемент на это же место, которое потом займет твой сын. И гимн «Let´s go, Let´s go, You´ll never walk alone» поют хором все от мала до велика. Кому-то это покажется смешным, но в Москве и Питере такое уже есть. Анатолий Иванович Лисицын сделал очень полезное дело, когда хоккейный клуб переехал из «Автодизеля» в «Арену», к комфорту которой вскоре все привыкли. Хотелось бы, чтобы со временем такие условия были и в футболе.

Фанатов легко потерять. У нас как будто порвалась цепь времен, когда болельщики разных возрастов приходили, когда пусть немного, но играли свои, клубные воспитанники. И руководству клуба, и футболистам, и новому поколению фанатов предстоит большая работа, чтобы вернуть людей на стадион.

Школа жизни Яна Левина, предпринимателя и краеведа

В стране, где самой распространенной мужской «болезнью» стал синдром Питера Пэна, имеет смысл отдавать неприспособленных к жизни инфантов в футбольные фанаты, чтобы воспитать из них настоящих мужиков. Ян – живой пример этого утверждения.

Для меня все началось с хоккея. С 1996-97 года я ходил в «Автодизель» на матчи, а в марте 1999-го состоялся мой первый выезд на игру с московским ЦСКА. Та поездка мне очень понравилось, и, когда закончился хоккейный сезон, я решил продолжать ездить на футбол.

Считается, что в хоккее более сытая, мещанская поддержка: все эти шарфы, майки, попкорн, колпаки… Это спорт для людей с относительно высоким уровнем дохода. А футбол – это что-то более народное. Но вообще, трибуны стадионов – своеобразный «плавильный котел» для людей всех возрастов и разного уровня доходов.

Раньше фанатская субкультура была явлением исключительным. Фанаты в провинции составляли ничтожное количество от всех зрителей стадиона, все они по всей стране друг друга знали и в большинстве случаев старались друг другу помогать во всем. Общество по отношению к ним было менее толерантным, это была своеобразная конфронтация. Сейчас все знают, кто такие фанаты, и никого ими не удивишь, а тогда было немного по-другому: «А чего это он летом шарф надел? Дурачок, наверное…»

То ли в 2000, то ли в 2001 году где-то 5 из 12 месяцев я провел на выездах. Это была отличная возможность совместить спорт и хобби с получением новых впечатлений от других городов и стадионов. Денег тогда не хватало, мы были студентами, ездили на электричках, на перекладных и пытались экономить. Если что-то и удавалось заработать (я тогда подрабатывал грузчиком в музее и еще писал статьи), то основной доход уходил на это увлечение. Побывал во многих городах: Питер, Калининград, Нальчик, Сочи, Самара, Уфа, Краснодар, Омск. Чем дальше отъезжал от Ярославля, тем больше было впечатлений. Москва и за выезд не считалась.

По большому счету, я в первый раз попал за границу в 2001 году, когда поехал на матч сборной России в Белграде. Тогда у меня приключилась «великая бомжовка» – за 100 долларов я объехал 6 стран. Сначала в апреле 2001 года посетил матч «Шинника» в Калининграде и оттуда рванул на юг по хитрому маршруту: Россия-Белоруссия-Литва-Россия-Польша-Украина-Венгрия-Югославия-Венгрия-Украина-Россия. Денег совершенно не было. Тогда я остановился на сербской границе, не доехав до стадиона совсем немного. На игру так и не попал.

Когда в 2003-м я поехал на матч с Албанией, у меня с собой было аж 400 долларов, а не 100. Мы с другом из Питера проехали через Украину, Молдавию, Румынию, Сербию (я наконец-то побывал в Белграде!), Черногорию и уже оттуда попали в Албанию. Добирались по-разному: на поезде до Винницы, пешком через границу, затем на электричке, потом снова прошли границу, далее были поезд, автобус с барыгами и немного автостопа. Ну и назад примерно таким же макаром.

Наши тогда проиграли, но это к лучшему, потому что в противном случае нас бы там, наверное, убили. Албанцы к приезжим были настроены очень агрессивно, особенно к нам, ведь недавно было Косово. Со стадиона нас вывела охрана, а дальше сопровождать не стали и бросили на улице. По нашим физиономиям было понятно, что мы не местные. А не местные в городе Шкодер в тот вечер могли быть только одни. Повезло, что мы прыгнули в такси и уехали.

В 2004 году «Шинник» чуть ли не впервые в современной истории принимал участие в Еврокубках, и вся продвинутая фанатская общественность, конечно, хотела ехать на игру с португальской «Лейрией». Но деньги и загранпаспорта были не у всех, и в итоге полетели трое: я, Юра Бойко и Вова ДМ*. Клуб пошел нам навстречу и организовал бесплатный перелет из Ярославля и обратно вместе с командой. Это был в какой-то степени уникальный рейс: Туношна – Порту.
Мы жили в одном отеле с «Шинником». Пока футболисты тренировались, посмотрели Лиссабон. Заодно и местный портвейн попробовали.

Без преувеличения, футбольный фанатизм перевернул всю мою жизнь. Я, в общем-то, был обычным ботаном, но после 5-6 лет этого увлечения стал совершенно другим человеком. Подобный образ жизни вырабатывает все качества, которыми должен обладать нормальный мужчина: ответственность, умение принимать решения, не бросать своих в сложной ситуации, дружбу – ведь дружить надо тоже уметь. Главное, чтобы это все носило здоровый характер, потому что можно улететь совсем не в ту сторону. Все ребята, которые были в одном строю вместе со мной, не жалеют об этом периоде их жизни. Время показывает, что все шло правильно: многие стали полноценными, здоровыми, адекватными людьми.

Была бы моя воля, я каждого молодого человека лет этак в 17 отправлял бы на трибуны стадиона. У нас страна с выраженным женским началом, и детей в семье, детском саду и школе воспитывают в основном женщины. Во многом поэтому значительное количество мужчин вырастает инфантильными, они с трудом принимают решения, боятся брать на себя ответственность, и вообще много чего боятся. Фанатизм, если он развивается в правильном направлении, избавляет от этих черт. Он учит не бояться. И когда я был один, и когда я был с друзьями, мне неоднократно приходилось сталкиваться с ситуациями, в которых все зависит только от тебя. Когда в той же Албании тебя хочет растерзать 10-тысячная толпа, ты начинаешь совсем по-другому относиться к жизни.

Правила взаимоуважения
Юрия Носырина, директора бассейна «Лазурный»

Хорошие, годные фанаты и шоу со спецэффектами на стадионе устроят, и команду на выезде поддержат. Но будут ждать, что и игроки выложатся по полной во время матча, а не просто похлопают болельщикам после него. Это нормальная спортивная этика, это Fair Play.

Первый раз я пришел на футбол в 1993 году, мне тогда было 10 лет. «Шинник» играл с ульяновским «Стартом», и я болел за гостей, потому что наша семья переехала в Ярославль из Ульяновска. В том матче «Шинник» победил, а гости запомнились тем, что в первом круге чемпионата назывались ульяновским «Стартом», а во втором – уже димитровградской «Ладой». За «Шинник» я стал болеть с 1996 года, после второго своего появления на стадионе.

У меня было несколько десятков поездок за клуб. Первый – в 2001 году. В Москве «Шинник» играл с «Торпедо-ЗИЛ», и я отправился туда один. И на станции метро «Автозаводская» меня чуть не ограбили фанаты… «Шинника». Они искали деньги на обратную дорогу: подходили к москвичам, говорили, что у них все отняла милиция и «настоятельно рекомендовали» оказать помощь. Эти ребята подумали, что я тоже москвич. Но потом мы узнали друг друга – оказалось, что учились в одной школе.
Обратная дорога тогда была интересной: денег мне хватило только на поезд до Александрова. Там я планировал спрятаться в соседнем вагоне или еще где-нибудь, чтобы переждать, ведь дальше поезд ехал без остановок до Ярославля. Но уснул, и проводница попросила меня на выход. В итоге сидел до утра на вокзале Александрова с веселой компанией сотрудников правопорядка, бомжей и уголовников.

Раньше на футбольные выезды отправлялись только самые настоящие фанаты, готовые постоять за клуб везде. Один и тот же небольшой контингент. Эти люди могли посещать и домашние, и гостевые матчи. Сейчас старая гвардия иногда не ходит на стадион у себя дома, но на выездах присутствует обязательно. В фанатской среде это особенно уважают.
Иногда мы выезжаем поддержать и сборную России. На Евро-2012 в Польшу мы с друзьями ехали как в старые добрые времена под девизом: «Не знаем, где заночуем, но что-нибудь придумаем». В той поездке у нас, помимо Польши, получились вояжи в Германию и Чехию. В эпицентр боевых действий русско-польских фанатов мы не попали, хорошо отдохнули. Вообще, в той поездке все было неплохо. Кроме игры нашей сборной.

Перформанс* – неотъемлемая часть поддержки команды. В 80-х с этим было сложно – тогда милиция могла вывести со стадиона просто за дружное скандирование речевок или вставание со своих мест. Но даже в таких условиях ребята создавали яркую атмосферу с помощью шарфов и флагов. Ярославский фан-сектор всегда пытался делать какие-то красивые вещи, и примерно с 2005 года начало получаться масштабно. В те годы в очередной раз встал вопрос об имени клуба, и на матче с «Рубином» мы растянули 35-метровое полотно «Наше имя – Шинник», а вдоль всей восточной трибуны фаерами выложили название команды. Экспериментировали с большими флагами и полотнами (некоторые огромные – до 250 кв. м), с пиротехникой, выстраивали фигуры из цветных плашек. По уровню визуальной поддержки до недавнего времени ярославский сектор считался одним из лучших.

Все фанатские противостояния для ярославцев начинаются одинаково. Мы сами ни с кем первыми не конфликтуем. Я не помню такого, чтобы кто-то говорил: «А давайте вот с этими воевать!». Обычно все идет от оппонентов. Так было с Екатеринбургом, Самарой и Смоленском. Сценарий один и тот же: местные прыгают на наших выездюков**.

Болельщики бывают с сюрпризами. У нас в Ярославле посмотришь на западную трибуну – вроде сидят интеллигентные дядечки и дедушки, некоторые даже с семьями. А начинается игра, и иногда оттуда идет такая злость, которой не услышишь с фан-сектора. Причем эта злость носит показушный характер: вот, дескать, посмотрите: я крикнул футболисту что он п… с или козел. Особо неприятно, когда кричат гадости приезжим фанатам. У себя дома все герои, а ты попробуй повторить свои слова на выезде. За таких «болельщиков» неловко, ведь по их поведению судят о городе и о клубе.

Если футболист выкладывается на поле и остается достойным человеком вне игры, его будут уважать все фанаты. Можно после каждого матча хлопать болельщикам и целовать эмблему клуба, но если при этом игрок филонит, зачем его держать в команде? К сожалению, в последнее время большая часть игроков покидает «Шинник», ничем не проявив себя. Наверное, поэтому у нас мало футболистов, заслуживших в фанатской среде такой высокий авторитет, как у Жени Корнюхина, Саши Гутеева, Димы Васильева, Леши Бычкова.

В 2008 году я впервые привел на футбол свою будущую супругу Ольгу. Это был последний матч сезона, игра с ЦСКА. После финального свистка на поле выбежало около тысячи человек***. Я сказал своей любимой: «Постой здесь, я скоро вернусь!». И вернулся. Но только через несколько часов и уже из Кировского РУВД. И вот тогда Оля сразу поняла, что в моей жизни значит футбол.

Бойцовский клубАндрея Парменычева,
руководителя среднего звена в банке

Баталии фанатов невозможно пресечь законодательно, считает Андрей. Во-первых, эта традиция идет еще от коллективного «деревенского бокса» на Масленицу. Во-вторых, здоровое мужское желание выяснить, кто сильней – ну как его можно запретить?

Впервые я пришел на ярославский стадион 29 мая 1988 года. Это была игра «Шинник» – «Котайк» (Абовян), и наши тогда уступили 1:2. Мне понравилось, как ребята с фан-сектора поддерживают команду, и через 3 месяца я к ним присоединился. Это было нетрудно, поскольку среди тогдашних фанатов оказался мой одноклассник.

Первый мой выезд был в августе 1990 года в старое Черкизово на игру с «Локомотивом». Я честно сказал маме, что еду с друзьями в Москву на футбол. А для папы я «ночевал у бабушки», которая жила в Ярославле. Тогда не было сотовых, да и домашние телефоны были не в каждой семье, поэтому проверить мою легенду было проблематично. Спортивный результат той поездки был не очень удачным – «Шинник» проиграл 1:2.

Мы отпраздновали выезд, и один из наших уже был в таком состоянии, что не мог сам сесть в поезд. Мы набрали 4 рубля (столько тогда стоила поездка до Ярославля), купили ему билет, взяли под руки и попросили разрешения у проводницы посадить на свое место товарища, которому нехорошо. В итоге мы его усадили и разбежались по поезду. Разбрелись по вагонам и следили: если шли контролеры или проводница, убегали. Потом я забрался на полку и уснул. Проснулся от того, что меня будит проводница. Ну, думаю, сейчас меня высадят с милицией. А она так вежливо спрашивает: «Молодой человек, вы ведь до Ярославля едете? Ваша станция».

Многим известно о непростых отношениях болельщиков Ярославля и Нижнего Новгорода. В конце 80-х годов ярославцы впервые поехали туда, и там у них произошел конфликт то ли с фанатами, то ли с простыми гопниками. Местные применили силу. Наши вернулись обиженные, и на ответной игре последовали ответные действия. Так и пошло-поехало, и уже вряд ли кто-то вспомнит истинные причины этого конфликта. Сейчас встречи Ярославля и Нижнего стали редкими: там есть боевые фанаты, но им некого поддерживать: «Локомотив» прекратил свое существование, и так называемая основа* осталась без клуба. А новообразованную «Волгу» они не воспринимают.

Конечно, самые многочисленные армии фанатов – у московских клубов. Для Москвы одно время не то, что провинциалы – и Питер-то не был особым авторитетом. Сейчас москвичи уважают какие-то провинциальные движения, которые хорошо себя проявляют в поддержке и в околофутболе. Например, есть сильные группировки в Орле, хотя их команда играет во втором дивизионе.

Ярославцы общаются со многими приезжими фанатами, но особенно дружат с ребятами из Перми. Когда ты приезжаешь к ним и, например, в кафе лезешь за кошельком чтобы расплатиться, тебе не дают этого сделать – в лучших традициях русского гостеприимства. Сейчас мы в разных лигах, но иногда, выезжая на игры в Москву, они останавливаются в Ярославле за день до матча.

Что могу сказать по поводу «закона о болельщиках»?** В свое время в Англии после «Эйзеля»*** и других трагедий Тэтчер подписала аналогичный акт, и тогда многие английские хулиганы получили реальные сроки. А в России суровость законов нивелируется необязательностью их выполнения. Конечно, у нас могут быть показательные процессы, но, на мой взгляд, кардинальных изменений не последует.

Фанатские противостояния вряд ли когда-нибудь закончатся. Хотя в большинстве случаев у ребят нет особо сильной агрессии друг к другу. Раньше в деревнях на Масленицу мужики в кулачных поединках выясняли, кто сильней. Так и здесь. Собираются в городе одной из команд или на заранее оговоренной территории и выясняют.

Я помню поступок Саши Ширко в 2006 году и отчасти его понимаю***. Я никогда не буду кричать гадости игроку своего клуба. Что-то сказать про того или иного футболиста друзьям на трибуне – это одно, а орать после матча на весь стадион – не самое умное решение.

Я благодарен клубу за то, что познакомился с хорошими людьми – многие из них стали моими настоящими друзьями. Поездив по городам, увидев исторические памятники – тот же Мамаев курган, например, ты можешь лучше понять свою страну.

Текст: Евгений Мохов. Фото: Олег Токмаков, shinnik.com, архивы участников проекта