Журнал о бизнесе и жизни, выходит с 2004 года.

Апрель 2018

Апрель 2018

Февраль 2018

Метка: история

  • Церковь в стиле модерн

    Возведение церкви, в архитектуре которой отчетливо прослеживаются черты модерна, – уникальная история для Ярославля. Храмовых сооружений в этом стиле вообще крайне мало в России, особенно в провинциальных городах. Не менее удивительный факт, что один из лучших образцов ярославского модерна – церковь Андрея Критского, пережив все катаклизмы ХХ века, сохранилась до наших дней…

    Официальное название: церковь Иоанна Постника, Архангела Гавриила и Андрея Критского.
    Статус: действующая.
    Хронология: годы постройки: 1904–1908 гг. Закрыта в 1923 году, возвращена Русской православной церкви в 2010 г.
    Состояние: ведутся ремонтные работы, но в целом исторический облик почти полностью восстановлен.
    Адрес: г. Ярославль, ул. Стачек, 58.

    Новая страница в архитектуре
    Невозможно пройти мимо этой величественной церкви с витражными окнами и сложным декором изразцов. Сегодня столь красивый храм в центре Красноперекопского района может вызвать удивление, но еще 100 лет назад здешняя территория имела совершенно иную репутацию – это был центр промышленного Ярославля…

    В 1857 г. Ярославская Большая мануфактура со всеми землями и постройками была куплена московскими купцами ярославского происхождения Иваном и Андреем Карзинкиными в доле с петербургским купцом Гавриилом Игумновым. Новые владельцы учредили паевое Товарищество Ярославской Большой мануфактуры. Производство расширялось, были построены новые корпуса фабрики на берегу Которосли. И в Николо-Меленском приходе возросло количество прихожан. Требовалось более вместительное церковное здание, поэтому в 1890-х гг. правление Товарищества решило возвести новую церковь.
    Закладка будущего храма состоялась летом 1904 г., его решили возвести по соседству с церковью Николы в Меленках, которая была построена в 1668-1672 гг. Строительство велось очень быстро и завершилось уже в 1908 г., к 50-летнему юбилею Ярославской Большой мануфактуры. Престолы храма освятили в честь святых, соименных учредителям Товарищества ЯБМ Ивану и Андрею Карзинкиным и Гавриилу Игумнову: главный – во имя Иоанна Постника, придельные – во имя Андрея Критского и Архангела Гавриила. Новое здание могло вместить уже до трех тысяч прихожан.

    Богатейшие люди России, Карзинкины и Игумнов, не скупились на средства, задумав построить новую церковь, которая, помимо всего прочего, должна была символизировать их финансовые успехи и мощь. Поэтому пригласили одного из лучших архитекторов того времени – академика Александра Васильевича Иванова. Александр Иванов окончил Императорскую академию художеств. В Москве и Петербурге по его проектам было возведено более 60 строений. Он участвовал в перестройке Китай-города и центральных площадей Москвы. До наших дней из спроектированных им зданий сохранились единицы, среди прочих – Новая хлебная биржа в Рыбинске, выполненная в неорусском стиле.

    Проект церкви Андрея Критского, предложенный Александром Ивановым, отличался удачным соединением элементов традиционной русской архитектуры с модерном – новым стилем, ставшим популярным во второй половине XIX – начале XX века. Другого образца подобной храмовой архитектуры на Ярославской земле нет. Да и в целом в городской застройке модерн рассредоточен лишь небольшими вкраплениями.

    Новая церковь поражала своей красотой и величием. Колокольня, высота которой достигала 43 метров, вместе с храмом составляли гармоничное единое целое. Алтарную часть церкви завершали 3 мощных купола, увенчанные главами с крестами из граненого хрусталя (до наших дней они не сохранились). Сама церковь получилась очень просторной и светлой за счет мощных сводов и громадных окон. Здесь впервые в российском зодчестве была использована технология бетонирования сводов. Для строительства было завезено 60 вагонов цемента!

    Витражные стекла создавали в церкви удивительно красивую игру света и цвета в солнечную погоду. Храм щедро украсили метлахской керамической плиткой: ею были покрыты порталы главного входа, фриз притвора, пол, карнизы окон. Цветочный орнамент изразцов с повторяющимся рисунком лилий, обрамляющий периметр окон и входных арок, и сегодня вызывает восхищение не только обычных людей, но и искусствоведов.

    Росписи, заполнившие стены и своды церкви, также отличались по своей стилистике от привычной храмовой живописи конца XIX века. Здесь можно было увидеть целые картины, выполненные по оригиналам известных русских художников: воспроизведенное «Крещение Руси» В.М. Васнецова, например, или произведение «Св. Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на битву с татарами».

    Во имя автора Великого канона
    Несмотря на то, что церковь освящена во имя нескольких святых, в народе за ней закрепилось имя Андрея Критского. Этот святой всегда почитался на Руси, особенно в княжеской среде.
    Преподобный Андрей, архиепископ Критский, родился в городе Дамаске около 660 г. в христианской семье. Житие повествует, что до семи лет мальчика считали немым, поскольку не слышали ни одного произнесенного им слова. Но в 7 лет, после причастия в церкви, он стал говорить. В 14 лет родители отправили Андрея в Иерусалим – служить в монастыре Братства Гроба Господня. Здесь он был пострижен в монахи.

    С 681 г. Андрей, состоявший тогда в архидиаконском сане, начал служить в Константинополе, где возглавил дом для сирот при церкви Святой Софии и был зачислен в клир главного храма Византии. Именно в Константинополе он начал писать свои духовные поэтические произведения.

    В столице империи Андрей прослужил 20 лет. После чего был рукоположен в епископский сан и назначен на самую далекую кафедру – остров Крит, где за свои труды был удостоен титула архиепископа. На Крите он строил церкви, устраивал приюты и богадельни… Несколько раз Андрей Критский ездил в Константинополь, в 740 г., возвращаясь из очередной такой поездки, он заболел и ушел из жизни. Его мощи были положены в храме мученицы Анастасии на острове Лесбос, сегодня эта церковь носит имя Андрея Критского.

    Автор множества богослужебных канонов, Андрей Критский превосходит даже знаменитого Иоанна Дамаскина по количеству оригинальных мелодий-напевов. Самый известный канон Андрея Критского, признанный шедевром византийской духовной поэзии, – покаянный Великий канон. Он включает сюжеты грехопадения и покаяния, наполнен цитатами из Ветхого и Нового Завета, а также аллюзиями на гимны Григория Богослова и Романа Сладкопевца. Великий покаянный или, как его еще называют, Умилительный канон исполняется во всех православных храмах вот уже 1300 лет. В русских церквях он читается во время Великого поста.

    Послереволюционная жизнь храма
    Церковь Андрея Критского закрыли в 1923 г. С нее сняли главы и колокола, замазали черной краской мозаичное изображение святителя Николая Мирликийского на внешней стене средней алтарной апсиды.
    Само здание использовалось по-разному. Сначала, до открытия кинотеатра в церкви Петра и Павла, здесь пробовали устроить кинозал, но в огромном помещении звук давал мощное эхо, так что невозможно было разобрать речь артистов. Тогда в церкви устроили рабочую столовую – иконостас разобрали, алтарь превратили в кухню, завезли необходимое оборудование и расставили столы. В буклете 1926 г., выпущенном газетой «Северный рабочий», среди прочих снимков есть фотография, на которой изображен внутренний вид этой столовой – можно рассмотреть, что помещение «украшено» популярными в 1920-е гг. мещанскими кадками с фикусами.

    В качестве столовой церковь использовали до 1951 г., а затем городские чиновники приспособили здание под городской Дом физкультуры. С 2001 г. здесь расположилась детская спортивная школа олимпийского резерва.

    В 2010 г. храм передали Русской православной церкви. Первое богослужение в нем прошло 30 октября 2010 г. Саму церковь стали восстанавливать чуть раньше. В частности, в 1990-е гг. расчистили мозаику с изображением святителя Николая Мирликийского.

    Старые мастера возвели довольно прочное здание: несмотря на столетний возраст, оно хорошо сохранилось, но после многих лет запустения потребовались серьезные ремонтные работы – на реставрацию ушло 6 лет, больше чем на само строительство храма! Сегодня работы еще продолжаются, но в целом церковь восстановлена. Причем близко к историческому облику. Установлены новые главы. На тутаевском заводе братьев Шуваловых отлиты новые колокола. Возвращены местами утраченные цветные стекла витражей. Артелью ярославских художников с августа 2013 по июль 2015 г. воссозданы в своем изначальном виде храмовые росписи… ■

    Материал подготовила: Лора Непочатова / фото: Дмитрий Савин

  • Просветитель, драматург, философ, митрополит

    Его литературные труды и сегодня включены в читательский минимум филологов. Одну из созданных им пьес, которую называют древнейшей русской оперой, до сих пор ставят режиссеры. А философские и религиозные сочинения этого автора задают темы научных конференций и необычных культурных проектов. Для верующих он, прежде всего, – один из самых чтимых святых. Для историков – митрополит Ростовский и Ярославский с 1702 по 1709 годы.

    Имя в истории: Димитрий Ростовский.
    Наследие: автор многотомных житий святых, догматических сочинений и апологетик, молитв, проповедей, духовных стихов и песен, театральных пьес на религиозные сюжеты.
    Хронология: рубеж XVII-XVIII вв.
    География: Киев, города Украины, Литвы и Белоруссии, Тобольск, Ростов Ярославской области. Мощи святителя Димитрия пребывают в Димитриевском храме Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове Великом.
    Дни памяти: 4 октября (день обретения мощей святого) и 10 ноября (день ухода Димитрия Ростовского из жизни).

    Покровитель писателей и театральных деятелей
    Главным литературным трудом Димитрия Ростовского стало составление «Четьих Миней» – многотомного сборника житий святых, над которым он работал более 20 лет. В этой книге, название которой можно перевести как «Чтения ежемесячные», Димитрий собрал жизнеописания всех святых за 17 веков христианства. Составление сборника потребовало немало труда: найти и проанализировать множество разрозненных источников, изложить материал живым и доступным языком. Выполнить такую грандиозную работу ему поручили старцы Киево-Печерской лавры, настоятель которой архимандрит Варлаам (Ясинский) хорошо знал Димитрия и высоко ценил его духовную настроенность, образованность и литературное дарование.

    Книга была одной из самых издаваемых в России на протяжении нескольких поколений. Сложно сказать, какое еще духовное произведение имело такой же обширный круг читателей, как «Четьи Минеи». Влияние произведений Димитрия Ростовского на их собственное творчество и мировоззрение отмечали многие русские писатели. «Кто из нас не читал его творений и не умилялся теплым чувством, с которым они написаны?» – говорил И.С. Тургенев. «”Четьи Минеи” святого Димитрия представляют собою неистощимую сокровищницу вдохновенного художника. Эта книга вечно живая, бессмертная», – писал А.С. Пушкин. Димитрию Ростовскому посвящали свои стихи и воспевавший русских самодержцев Михаил Ломоносов, и поэт-декабрист Вильгельм Кюхельбекер…

    Кроме многотомных «Четьих Миней» и множества проповедей, Димитрий написал и ряд других произведений: исторических, богословских, духовно-нравственных, стихотворно-драматических. Свою литературную деятельность он считал таким же духовным служением, как и проповедь в храме.

    Исследователи полагают, что Димитрий Ростовский создал также около 12 театральных пьес. Одним из первых таких произведений был музыкальный спектакль «Комедия на Рождество Христово», в наши дни восстановленный под названием «Ростовское действо». Его премьера состоялась в декабре 1702 года на сцене Ростовского архиерейского дома. В постановке, длившейся около 6 часов, участвовали 54 ученика из школы, которую митрополит Димитрий открыл в Ростове.

    Герой этой драмы – обычный человек («Натура людская»), который мучается из-за своей грешной природы. Увидев новозаветную историю Рождества Христова, он осознает, что от жизни вечной его ничто не способно отрешить, и прославляет ее.

    Наряду с библейскими персонажами, в пьесе были представлены аллегорические фигуры, олицетворяющие добро и зло, любовь и ненависть, мир и войну. В постановке звучали не только церковные песнопения, но и народные колядки, которые исполнялись в России, Украине и Польше. Возможно, что для некоторых фрагментов драмы музыку написал сам Димитрий Ростовский. Кроме всего, он придумал еще и яркие театральные спецэффекты – использовал приемы театра теней, включил в спектакль «эффект эха». В его постановке звучал голос из гроба, сверкали молнии и гремел гром…

    Не удивительно, что спустя несколько столетий святителя Димитрия Ростовского своим покровителем считают учителя и учащиеся, писатели и театральные деятели.

    Из семьи казацкого сотника
    Родился Димитрий (в миру Даниил) в декабре 1651 года недалеко от Киева, в небольшом городе Макарове, в семье казацкого сотника Саввы Григорьевича Туптало. Был единственным сыном и самым младшим, четвертым, ребенком в семье. В 1662 году вместе с родителями Даниил переехал в Киев, где его отдали учиться в Киево-Могилянскую коллегию. Здесь он провел всего 3 года, но успел познакомиться с грамматикой греческого, латинского и славянского языков, получить понятия о риторике и пиитике (искусству стихосложения).

    В 1668 году Даниил принял монашество в Кирилловском монастыре Киева и получил имя Димитрия в честь великомученика Димитрия Солунского. После пострига он 7 лет провел в Кирилловском монастыре, где много времени уделял самообразованию и научным занятиям: читал, переписывал книги, сочинял сам. Почти сразу Димитрий приобрел известность как талантливый проповедник. По благословению духовного начальства в 1675 году он покинул Кирилловский монастырь и стал проповедником в кафедральном соборе Чернигова, где был рукоположен в иеромонахи. Здесь он прослужил 2 года. А после 16 месяцев провел в разъездах, проповедуя в различных православных монастырях и храмах Украины, Литвы и Белоруссии.

    Со временем к священнику начали обращаться с просьбами стать настоятелем той или иной обители или церкви. С 1686 по 1700 годы Димитрий был настоятелем пяти монастырей на территории Украины. О нем уже говорили не только как о талантливом проповеднике, но и как о милостивом пастыре, которые помогает окрестным беднякам в неурожайные годы, используя монастырские запасы и свои личные средства.

    В 1700 году Петр I поручает киевскому митрополиту Варлааму (Ясинскому) найти ученого и способного к миссионерской деятельности служителя для занятия митрополичьей кафедры в Тобольске – тогдашнем центре обширнейшей Сибирской епархии. На эту должность выбирают Димитрия.

    В роли митрополита Тобольского Димитрий прослужил недолго. В эти годы он уже работал на «Четьями Минеями», и ему требовались книги и рукописи, которые можно было найти лишь в столице. Узнав об этом и оценив важность труда, Петр I попросил подыскать священнику кафедру поближе к Москве. Димитрий получает назначение в Ростов в качестве нового митрополита на место скончавшегося.


    «Пришел я к вам с любовью…»
    На Ростовскую кафедру Димитрий прибыл 1 марта 1702 года. Он сразу же отслужил молебен в Зачатьевском соборе Яковлевского монастыря. В то время это был не самый известный и очень бедный монастырь на окраине города. Тем не менее, зайдя в единственный храм на территории этой обители, Димитрий указал в нем место своего будущего погребения, сказав словами из Псалтыри: «Се – покой мой, здесь вселюсь в век века». Ему действительно суждено было закончить земную жизнь в Ростове и быть погребенным именно в том месте, которое он обозначил. Кстати, это противоречило церковной традиции, согласно которой местом захоронения владыки должен служить кафедральный храм.

    Сегодня Спасо-Яковлевский монастырь, расположенный на берегу озера Неро, – это самая известная мужская обитель Ярославской митрополии. Он был основан около 1390 года епископом Иаковом, который возглавлял Ростовскую епархию с 1386 по 1389 годы. Долгое время монастырь именовался Зачатьевским – по названию своего главного храма, освященного в честь Зачатия Пресвятой Богородицы.
    …Димитрий в своей первой речи к новой пастве сказал: «Пришел я к вам с любовью. <…> Я должен вразумлять бесчинствующих, утешать малодушных, заступаться за немощных и быть долготерпеливым во всем. Я должен любить добрых, злых же наказывать милостиво, заботиться об общей пользе, всем тщательно искать спасения и о всех молиться». Владыка исполнил свой завет – он управлял епархией справедливо и никогда не прибегал к суровым мерам. При ужасающем невежестве и грубости нравов того времени он никого жестко не наказывал, не ссылал в отдаленные монастыри, как это было принято, не увеличивал налоги в пользу архиерейского дома с подвластного ему населения и духовенства. При этом много внимания уделял просвещению – а учить основам православной веры тогда приходилось не только простых людей, но и священников.

    Скончался Димитрий 28 октября 1709 года, во время молитвы в келье. Согласно завещанию, он был погребен в Зачатьевском соборе. А в 1752 году на месте его погребения сгнили деревянные балки, и пол провалился. От упавших на гроб плит сдвинулась крышка. Оказалось, что ни мощи, ни одежда Димитрия не были тронуты тлением (о чем сохранился акт обретения мощей). Немало людей, приезжавших поклониться мощам, свидетельствовали о своем исцелении. И в 1757 году Димитрий Ростовский был причислен к лику святых. А в 1836 году Синод утвердил новое официальное наименование обители – Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь.

    Возвращение
    Спустя почти три столетия имя Димитрия Ростовского вернулось в нашу жизнь – причем как духовную, так и культурную. Философские и религиозные сочинения святителя не только становятся предметом изучения специалистов, но и инициируют необычные творческие проекты.

    В 1982 году была поставлена опера «Ростовское действо» – ровно через 280 лет после премьеры в школьном театре, созданном Димитрием Ростовским. Музыкальную партитуру произведения восстановил авторитетный музыковед профессор Евгений Левашев, а сам спектакль возродил знаменитый режиссер Борис Покровский – создатель и руководитель Московского академического камерного музыкального театра. По сути, была создана настоящая театральная мистерия. Успех этой постановки был грандиозным. Оперу захотели увидеть театры других российских городов, а также Великобритании, Германии, Италии и других стран. В Театре Покровского она и сегодня занимает главное место в репертуарной афише.

    А несколько лет назад один из знаменитых трактатов Димитрия Ростовского «Об образе Божием и подобии в человеке» заинтересовал ярославских искусствоведов. В результате сначала была создана выставка, а сегодня готовится постоянная музейная экспозиция с необычным названием – «Спор о бороде».

    Это сочинение Димитрия Ростовского появилось в связи с введением Петром I в 1699 году обязательного бритья бород в России. Носить бороду разрешалось, лишь заплатив специальную пошлину. Все это шло вразрез с традиционными представлениями. Усы и борода всегда считались обязательным признаком православного человека. «Без бороды и в рай не пустят» – гласила народная пословица. Не удивительно, что однажды митрополит Димитрий Ростовский, возвращаясь после службы из ярославского Успенского собора в свои палаты, услышал вопрос: «Почему нас лишают образа и подобия Божьего?» Двое ярославских мужчин – по виду не раскольники и не древние старцы – обратились с этим жизненно важным для них вопросом к владыке.

    Митрополит Димитрий был настолько озадачен разговором, что зафиксировал его. А позже написал целый трактат, который неоднократно переиздавался. «Не в браде и в зримом лице человеческом состоится образ Божий и подобие, но в невидимой душе…» – писал митрополит. Это произведение, а также ряд других экспонатов уже в декабре этого года можно будет увидеть в новой постоянной экспозиции Ярославского художественного музея, которая займет 3 зала в здании Митрополичьих палат.

    А Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь разработал историко-образовательный проект – мобильную выставку «Жизнь, труды и эпоха святителя Димитрия Ростовского». Передвижная экспозиция, в которую войдут архивные фотографии, оригинальные живописные полотна и прижизненные издания книг митрополита Димитрия начала XVIII века из собрания Спасо-Яковлевского монастыря, будет представлена в течение весны-осени 2018 года в нескольких городах Ярославской области. Вход на выставку сделают бесплатным. А после этого грандиозного турне экспонаты займут постоянное место в монастырском музее – его планируют открыть в конце 2018 года. ■

     Материал подготовила:  Лора Непочатова
     фото:  Павел Рубцов, из архива Спасо-Яковлевского монастыря, из собраний ГМЗ «Ростовский кремль»
    и Ярославского художественного музея

  • Семейный доктор

    Наверное, одним из главных свидетелей того, как растет и меняется ребенок, является детский врач – педиатр.  Для того чтобы посвятить жизнь детям, требуются большая выдержка, терпение, энтузиазм и бесконечная любовь к своим маленьким пациентам. Тамара Федоровна Филиппова многие годы оставалась верна избранной профессии.  В ее славном трудовом пути были тяжелые послевоенные годы, работа в сельской больнице и профсоюзная деятельность.  Даже сейчас, после выхода на пенсию, она продолжает вести активный образ жизни и считает, что нельзя замыкаться в себе.

    Тамара Федоровна, вы помните первые дни войны в Ярославле?

    Война началась, когда я закончила 4-й класс. Летом родители нас  с сестрой отправляли в деревню к бабушке, там меня и застало известие о войне.  Поначалу я не совсем понимала, что произошло.  Но когда мама забрала нас домой, в Ярославль, мне стало страшно.  Папа был на трудовом фронте, под Тихвином. А мы с мамой и сестрой проживали на углу улиц Большая Октябрьская и Чайковского, где регулярно шла бомбежка.  Я помню, как переносили вещи  на другую сторону линии  трамвайных путей, боясь, что наш дом загорится.  Первые военные годы  мы учились в здании 43-й школы, которое потом переоборудовали под госпиталь.  А мы продолжали получать образование в двухэтажном здании на Чайковского. У мамы были золотые руки: она шила белье на фронт, рубашки, кальсоны, а потом  обучила этому и нас с сестрой.

    С голодом и опасностью вы ведь тоже сталкивались?

    В школе в шестом классе я была старостой, в мою обязанность входило получать кусочки черного хлеба и раздавать их  ученикам. Еще помню, как объявили воздушную тревогу, и директор  школы отпустила всех  домой. Была  бомбежка, и, когда я уже подбегала к крыльцу, передо мной упал железный осколок от зенитки.  Я его подняла, принесла домой, рассказав обо всем маме, на что мне сказали, что я родилась в рубашке.

    А День Победы помните?

    Да, помню, что в 4 часа во двор кто-то вышел с гармошкой, а я тогда приболела, но надела зимнее пальто и тоже пошла на улицу.  Люди тогда выходили во дворы, радовались и плакали. В нашей семье с войны не вернулся мамин брат. А вот наш папа вернулся, мама тоже прошла  трудовой фронт. Все послевоенные годы мы как-то справлялись с трудностями, хотя было не просто.

    Как вы пришли к медицине?

    Раньше в нашем городе было 3 института: политех, педагогический и мединститут, в который я и поступила после окончания школы.  Во время институтских каникул летом мы с подругой ездили в пионерлагерь им. Чкалова в Тощихе, где я была пионервожатой. Работа с детьми мне так понравилось, что я решила, что стану только педиатром.  И когда после окончания института комиссия по распределению (а тогда распределяли по всему СССР) узнала мой выбор, они предложили работу в Борисоглебском или в Большом Селе. Посоветовавшись с мамой, я выбрала Большое Село, тем более что именно в этом районе находилась  моя малая родина. Это было в 1952 году.

    Туда ведь и добраться надо было?

    Верно, это сейчас до Большого Села ходят автобусы и маршрутки, а тогда добираться было сложнее:  сначала я ехала до станции Лом, которая сейчас находится в Рыбинском районе, а оттуда еще 25 км добиралась на попутных лошадиных обозах. Хотя как-то ехала и на попутной машине-полуторке.  Другие попутчики из местных тогда садились на мешки, а я ехала нарядной,  в своем единственном пальто, которое нельзя было запачкать. Поэтому я всю дорогу стояла, держась руками за железную решетку.

    Жилье в Большом Селе сразу получили?

    Мне выделили комнатку с печным отоплением в большом доме, где проживали и другие жильцы.  Тяжеловато было, первое время я ложилась в слезах, хотелось обратно домой к маме,  ведь мне тогда было 22 года.  А потом подумала: пора брать себя в руки!  Вскоре я получила комнату в общежитии, с тремя медсестрами, влилась в коллектив,  да и скучать было некогда: работы тогда было много.

    Сколько лет вы  там прожили и отработали?

    Почти 5 лет, объездила все районы, лечила людей.

    Не только детей?

    В дежурство надо было ездить к любому больному. Но как-то справлялась, постепенно узнала своих пациентов. Хотя внепланово бывало всякое.  Как-то в мой прием прибыл молодой парень, солдат, который на побывке  разорвал  верхнюю губу. И вот он пришел ко мне в деревянный домик с надписью «Детская консультация».  Сейчас я бы не решилась зашить ему рану, все-таки это косметическая операция, но тогда вспомнила институтские навыки  и сделала все, как надо «по инструкции». Еще сказала, чтобы через неделю  он снял швы в медпункте. Потом все удивились, как педиатр смог так аккуратно выполнить такую процедуру. Но это было просто исключением из правил.

    Как получилось вернуться в Ярославль?

    После того как я отработала в Большом Селе почти 5 лет, ко мне приехала с проверкой мой преподаватель  Тамара Матвеевна Голикова.  Она взяла мой адрес, и, когда по стечению обстоятельств из детской  больницы имени  8 марта должна была уходить врач, меня приняли в коллектив на ее место. Я тогда была счастлива вернуться домой и работать в такой большой больнице. А через пару лет мне предложили поступить в ординатуру.

    Согласились? 

    Я считала, что к тому времени у меня было мало опыта, и, когда на следующий год вновь позвали,  решилась и написала заявление, хотя работа на участке мне тоже нравилась. Но тогда началась эпидемия, и  почти 2 месяца вместо ординатуры я лечила детей от вспышки кишечной инфекции.   Сразу после окончания эпидемии я пришла в ординатуру в ДКБ,  где сдавала зачеты.  А после окончания ординатуры получилось так, что врач детской клинической больницы уехала с мужем в Москву. Тогда  меня вызывала к себе главврач Александра Григорьевна и предложила работу заведующей отделением патологии старшего возраста на 60 коек в детской клинической больнице.  Я поначалу сомневалась,  но муж мне тогда сказал, что второго шанса попасть на такую работу может и не быть.  В итоге я согласилась и отработала там около полутора десятков лет.  Это была хорошая школа, мы лечили многих детишек. Вообще, мы были такими людьми, которые работали и не задавали вопросов: я никогда не спрашивала о зарплате, о том, зачтутся ли мне дежурства как отгулы,  а просто была рада работать и приносить пользу.

    Вы ведь являетесь ветераном труда и, помимо основной работы, брали на себя дополнительные функции?

    Да, 10 лет я была председателем профсоюзной организации.  У меня была такая радость, что я уехала из сельской местности, что хотелось в жизни все успеть. И двоих детей с мужем воспитали, и общественной работой занималась.  А после заведования отделением меня пригласили заместителем главного врача по лечебной работе детской клинической больницы, где я и отработала до выхода на пенсию в 2007 году.

    Ваши  дети продолжают врачебную династию?

    У меня младшая дочь окончила фармацевтический факультет мединститута, а сейчас и моя внучка Аня тоже продолжает династию. Она, как и я, окончила педиатрический факультет, начинала неонатологом в отделении новорожденных детей, а потом стала анестезиологом-реаниматологом и перешла в отделение реанимации новорожденных и недоношенных детей в перинатальном центре.

    Судя по стенам вашей квартиры, вы еще и вышивать красиво умеете?

    Сейчас такая жизнь, что нужно быть современной,  не замыкаться в себе, я не люблю никаких разборок и жалоб.  После ухода на пенсию научилась вышивать,  вяжу. Каждый год  на день рождения ко мне приходят люди, с которыми я работала.   Да и сейчас  веду активный образ жизни, бываю на  мероприятиях и медицинских конференциях, так что скучать некогда.

    Текст: Евгений Мохов, Фото: Дмитрий Савин

  • Монастырь на переславском «болоте»

    За свою историю Переславский Свято-Никольский монастырь, возведенный на «болоте» (так когда-то называли территорию возле озера), пережил немало. Его разоряли полчища Золотой Орды. Опустошали поляки и литовцы в начале XVII века. Эпидемия чумы 1667 года унесла жизни многих монахов. К концу XIX века обитель едва не пришла в полный упадок. А в советское время она практически полностью была уничтожена. Но каждый раз – на протяжении вот уже почти 700 лет – монастырь возрождался вновь и вновь…

    Официальное название: Переславский Свято-Никольский женский монастырь.
    География: город Переславль-Залесский Ярославской области.
    Хронология: монастырь основан в 1348 году как мужской. С 1898 года действует как женский. Закрыт в 1923-м, возвращен Русской православной церкви в 1993 году.
    Состояние: большинство каменных строений конца XVII – XVIII вв. на территории монастыря уничтожены. Сохранилась с некоторыми утратами Благовещенская церковь середины XVIII века. Новое здание Никольского собора возведено в 2003 г., звонница – в 2005 г.
    Адрес: г. Переславль-Залесский, ул. Гагарина, 43. Сайт: https://www.nikolskii.ru/

    В память о самом любимом святом
    Основал Никольский монастырь святой преподобный Димитрий Прилуцкий в 1348 году – в довольно трудное для Руси время татаро-монгольского ига. Из жития Димитрия известно, что он родился в деревне Веслево под Переславлем-Залесским в купеческой семье Подкопаевых. В Горицком Успенском монастыре принял монашеский постриг, а потом и священный сан. Димитрий задумал основать в Переславле новый монастырь «на болоте» – это место около переславского озера. Церковь была названа во имя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских – одного из самых почитаемых в мире святых и особенно любимого на Руси.

    История сохранила сведения о том, что особое влияние на Димитрия Прилуцкого оказал преподобный Сергий Радонежский. Впервые они  встретились в 1354 году в Переславле. Под влиянием бесед с Сергием Димитрий ввел в Никольском монастыре новый устав, неизвестный до того на Севере Руси. Димитрий часто посещал Сергия Радонежского и не только вел с ним духовные беседы, но и спрашивал, как лучше управлять обителью. Когда Никольский монастырь приобрел известность и стал привлекать множество паломников, по совету Сергия Димитрий, избегая людской славы, ушел из Переславля в Вологодские земли, где основал еще одну обитель – Спасо-Прилуцкий монастырь. Кстати, во второй половине XIV века ученики Сергия Радонежского основали на Руси около 70 монастырей.

    В 1382 году войско Золотой Орды под предводительством хана Тохтамыша разорило множество русских городов, включая Москву. В числе разрушенных оказался и Переславль. Город был сожжен вместе с Никольским монастырем. Но монахи, которым удалось спастись, вернулись в обитель и отстроили ее заново.

    В 1408 году на Русь двинулись отряды эмира Едигея. Взять Москву им не удалось. Но Переславль был разорен, а Никольский монастырь снова сожжен. Восстановили обитель только ко второй половине XV столетия, во времена правления Василия III. На основании сохранившихся документов начала XVI века можно утверждать, что к этому времени Никольский «на болоте» монастырь уже процветал, владел землями и крестьянами и получал немалые пожертвования от благотворителей и богомольцев.

    О жизни Никольского монастыря в годы правления самозванца Лжедмитрия свидетельств не сохранилось. Возможно, в 1609 году все монахи обители, защищая монастырь, погибли от рук польско-литовских завоевателей.

    Пустовала Никольская обитель недолго. В 1613 году на это место пришел старец Дионисий, которому, по преданию, во сне явился Николай Чудотворец и повелел возобновить монастырь его имени в Переславле. Усердиями подвижника храмовый комплекс начал возрождаться. А после, уже при других игуменах, на территории обители стали возводиться каменные здания. В 1693 году была построена шатровая колокольня, с 1680 по 1721 годы – летний соборный храм во имя Святителя и Чудотворца Николая (основные средства на это дала московская семья Герасима и Ирины Обуховых), в 1748 году – церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и Святые Врата с надвратной церковью во имя святых апостолов Петра и Павла, а в 1761 году появилась каменная ограда.

    В конце XVII века в Никольский монастырь был принесен Корсунский Крест. Предположительно его привезли из Суздаля раскольники. Происхождение корсунских крестов относят к X веку. По преданию, святой равноапостольный князь Владимир принес в Киев из Корсуни (Херсона) 10 таких крестов с частицами мощей святых угодников. От города Корсуни они и получили свое название.

    Малоизвестный покровитель
    С Никольской обителью связана история нескольких святых. Среди них – преподобный Корнилий, Переславский чудотворец. Часто его называют еще Корнилием Молчальником.
    Корнилий (мирское имя – Конон) родился около 1635 года в семье рязанского купца. В 15 лет он оставил дом и поселился в Лукиановой пустыни, что в 25 верстах от Переславля-Залесского. А через 5 лет, приняв обет молчания, пришел в Борисоглебский Песоцкий монастырь, граничивший с Никольской обителью. В монастыре он нес самые тяжелые послушания, вел суровый образ жизни, объяснялся при этом знаками, из-за чего долгое время его считали немым. Был пострижен в монашество с именем Корнилий. Обет молчания он хранил 30 лет. По преданию духовником Корнилия был настоятель Никольской обители игумен Варлаам.
    Умер Корнилий в 1693 году. А в 1701-м во время пристройки каменной церкви во имя иконы Смоленской Божией Матери к прежней, Борисоглебской, мощи Корнилия нашли неповрежденными. По преданию, при его мощах совершилось несколько чудес и исцелений. В 2000 году мощи святого перенесли из Никитского мужского монастыря (где они находились в тот момент) в Никольскую обитель. День памяти святого, отмечаемый 4 августа, – один из особо чтимых в монастыре дат.

    В годы перемен и испытаний
    С 1776 по 1896 год в Никольском монастыре сменились 35 настоятелей, то есть каждый управлял обителью по 3-4 года. Это неблагоприятно отразилось на жизни храмового комплекса: он постепенно пришел в упадок. К 1896 году здесь проживало всего лишь несколько монахов. При этом колокольня, храмы и жилые постройки нуждались в капитальном ремонте.
    Любопытно, что в этой ситуации на судьбу древнейшего монастыря города обратили внимание жители Переславля. Взяв попечение над обителью, горожане ходатайствовали перед Святейшим Синодом о перемене ее статуса – на женский. И с июня 1898 года Никольский монастырь был обращен в женский. Из Свято-Успенского монастыря города Александрова сюда прибыли 4 монахини и 8 послушниц. Они управляли обителью очень умело. В течение буквально нескольких лет была укреплена покосившаяся, угрожавшая падением колокольня, проведен капитальный ремонт келейного корпуса с настоятельскими покоями, возведены несколько хозяйственных построек. Всю церковную утварь отреставрировали и заново вызолотили. Для священнослужителей приобрели новые парчовые облачения – золотым шитьем их собственноручно вышила тогдашняя игуменья монастыря Антония. Никольский монастырь был полностью благоустроен и сиял красотой. К 1903 году здесь уже проживало около 100 монахинь. А жители Переславля стали часто посещать обитель, несмотря на ее местоположение «на болоте», на размытые дороги осенью и снежные заносы зимой.
    После октября 1917 года жизнь монастыря кардинально изменилась. В 1923 году он был закрыт. Соборный храм Святителя Николая и древнюю колокольню взорвали. Ограду – снесли. Монастырское кладбище – уничтожили. О судьбе большинства сестер и духовенства монастыря после революции сведений не сохранилось. Времена гонений на обитель дали Церкви имена двух новых священномучеников, чья жизнь оказалась связана с Никольским монастырем – епископа Орехово-Зуевского Никиту (Делекторского) и протоиерея Евгения Елховского. Оба были расстреляны в 1937 году. Оба в 2000-м причислены Церковью к лику святых.

    По древнерусским и византийским канонам
    В декабре 1993 года Переславский Свято-Никольский женский монастырь был возвращен Русской православной церкви. А в феврале 1994 сюда приехали первые насельницы из Толгского монастыря. Они поселились в здании Благовещенской церкви. В их числе была и нынешняя игумения Никольского монастыря Евстолия. Ее судьба весьма интересна. Игумения Евстолия (в миру Ольга Сергеевна Афонина) родилась в 1955 году в Санкт-Петербурге в семье офицера. Получила высшее художественное образование. В 1988 году стала послушницей Свято-Введенского Толгского монастыря. Выполняла обязанности регента, экскурсовода, звонаря, занималась иконописью. Непосредственно проектировала и реставрировала иконостас монастырской церкви Святителя и Чудотворца Николая. В Никольский монастырь прибыла в качестве старшей инокини. Через полгода была утверждена настоятельницей Свято-Никольского монастыря, а в 1997-м – возведена в сан его игумении.
    После возвращения Никольской обители Церкви жители Переславля и братия Никитского мужского монастыря оказывали различную помощь в восстановлении обители. Многие церковные святыни были возвращены храмовому комплексу из запасников местного музея. Началась реставрация сохранившейся на территории монастыря Благовещенской церкви. Были восстановлены 5 ее куполов с крестами. При размывке стен и сводов храма под слоем извести и грязи обнаружились прекрасно сохранившиеся росписи. Их расчистили, укрепили и восстановили художники-реставраторы из Санкт-Петербурга. На средства благотворителя Виктора Тырышкина для Благовещенской церкви был создан четырехъярусный иконостас, украшенный резьбой. Иконы для иконостаса писали выпускники иконописной школы при Троице-Сергиевой лавре.

    Позже, благодаря все тому же Виктору Тырышкину, в монастыре были возведены новые здания Никольского собора (строился с 1999 по 2003 гг., в 2005-м был достроен и освящен), монастырской звонницы с набором из 12 колоколов (2005 г.), келейные корпуса (2003 и 2010 гг.) и монастырская ограда. Проект храма и звонницы принадлежит архитектору Вячеславу Ижикову.
    Новый Никольский собор представляет собой тип крестово-купольного храма с тремя престолами, как это и было исторически. Он решен в традициях московского зодчества XV – XVI веков и органично вписан в имеющуюся монастырскую застройку. При строительстве звонницы архитектор также ориентировался на ранний исторический период храмовых построек.
    Набор колоколов для новой звонницы – наибольший из них весит около 8 тонн – отлили на колокололитейном заводе в Тутаеве под руководством Николая Шувалова. В мае 2005 года над обителью прозвучал первый колокольный звон, исполненный на этих колоколах.
    С 2006 года началась роспись Никольского собора. Один из приделов храма – во имя преподобного Димитрия – выполнен художником Александром Деркачевем в ярком колорите древнерусской московской живописи XIV – XV веков. Придел во имя мученика Виктора решен в другой живописной традиции – византийской. Автор этих росписей, Самсон Марзоев, за основу композиционного решения взял ранневизантийские мотивы, с имитационным использованием разнообразных пород мрамора. Под руководством Самсона Марзоева также расписан алтарь Никольского собора. Сейчас его коллектив работает над росписью основного объема храма. ■

     Материал подготовила: Лора Непочатова  фото: из архива монастыря

  • Ростовская митрополия

    Огромную митрополию представляла собой Ростовская земля больше 800 лет – с момента крещения Ростова Великого и до переноса архиерейской кафедры в Ярославль при Екатерине II в конце 1780-х годов. Былой статус утрачен. Но и сегодня здесь можно увидеть уникальные церкви и монастыри, включая кафедральный Успенский собор, храмовые росписи и иконы, а также особо почитаемые религиозные святыни.

    География: исторический центр г. Ростова Ярославской области
    Хронология: X – XVIII вв.
    Современный статус: соборы и церкви на территории нынешнего Ростовского района входят в состав Ярославской епархии
    Состояние: сохранились храмы XVI – XVIII вв. (большинство из них в настоящее время реставрируются), а также средневековые росписи, иконы, колокола
    Особо чтимый праздник: День всех святых Ростово-Ярославских – 5 июня

    Резиденция архиереев
    Ростовская епархия появилась в числе первых епископских кафедр на Руси. Она была учреждена в начале 990-х годов в Ростове Великом в составе Киевской митрополии Константинопольской православной церкви. Отсчет ведется от 991 года: считается, что именно в этом году был крещен Ростов Великий. Конечно, летописные даты условны, но других у нас нет.
    Изначально в управлении Ростовской епархии находились земли, которые в XIX веке вошли в Московскую, Ярославскую, Костромскую, Вологодскую и Архангельскую губернии. Многие города – Устюг Великий, Кириллов с Кирилло-Белозерским монастырем, Ферапонтово с известнейшим монастырем, где сохранились фрески Дионисия, и другие – подчинялись Ростовским владыкам.
    При учреждении патриаршества на Руси в 1589 году Ростовская епархия в числе нескольких других была возвышена до митрополии. XVI – XVII века стали временем расцвета ростовской культуры, что выразилось в строительстве великолепных каменных храмов, в развитии иконописи и фресковой живописи, колокололитейного производства. Символом этой эпохи является архитектурный ансамбль Ростовского кремля. Это – бывший Ростовский архиерейский дом (митрополичий двор), который построен по указанию митрополита Ростовского и Ярославского Ионы III (Сысоевича) в 1670-1680-х годах.

    В конце 1780-х годов в результате административной реформы Екатерины II границы епархий были унифицированы с границами губерний. А архиерейскую кафедру перенесли из Ростова Великого в Ярославль.

    Ряд зданий на территории бывшей огромной резиденции архиереев со временем стал приходить в упадок. В частности, Ростовский митрополичий двор, утративший свою функцию, постепенно обветшал. Здания были заняты различными ведомствами под склады. Архитектурный ансамбль едва не пошел на слом. Но вмешалось ростовское купечество. По инициативе купцов и на их средства в 1860-1880-е годы архитектурный комплекс был отреставрирован. А позже, по предложению того же местного купечества, поддержанному властями и научным сообществом, осенью 1883 года в Белой палате кремля был открыт Ростовский музей церковных древностей – предшественник современного Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль».

    …С древней Ростовской землей связана память многих святых. Здесь родился Сергий Радонежский. Основали пустыни или монастыри знаменитые личности, среди них, например, Нил Сорский. На территории Успенского кафедрального собора погребено большое количество тех, кто причислен к лику святых, таких, как святитель Леонтий Ростовский или князь-мученик Василько Ростовский, участвовавший в битве с татарами на реке Сить в 1238 году. А в Спасо-Яковлевском монастыре – самой известной мужской обители Ярославской митрополии – находятся мощи митрополита Димитрия Ростовского и других святых. Яковлевский монастырь хранит и наибольшее количество известных святынь из всех храмов Ростова, среди них особо почитаемые иконы – Ватопедская икона Божией Матери «Отрада, или Утешение», Шестоковская икона Пресвятой Богородицы, икона Божией Матери «Умиление – Ростовская». Ежегодно в память о подвижниках, чьи имена связаны с Ростовским и Ярославским краем (сегодня их более 180), отмечается Собор Ростово-Ярославских святых. Он приходится на 5 июня – день памяти святителя Леонтия Ростовского, епископа, крестившего многих жителей Ростова, одного из первых, кто был канонизирован на Руси. По многолетней традиции празднование начинается со служения литургии в Успенском кафедральном соборе. После чего совершается крестный ход от Успенского собора до Спасо-Яковлевского монастыря.

    Кафедральный собор
    Собор в честь Успения Пресвятой Богородицы, или, как его чаще называют, Успенский собор в Ростове Великом – один из первых христианских храмов на Руси. Вместе с Ростовским кремлём он образует единый архитектурный ансамбль центральной части Ростова Великого. До конца XVIII века он был кафедральным собором всей Ростовской митрополии. Сегодня носит статус кафедрального храма Ярославской и Ростовской епархии, то есть это второй по значимости храм нашей области после Успенского собора в Ярославле.
    В Ростове Успенский собор основан в 991 году епископом Феодором. Сложенный из мощных дубовых бревен, одноглавый собор производил огромное впечатление на современников. Но в 1160 году дубовый храм сгорел.

    Через год по повелению Ростово-Суздальского князя Андрея Боголюбского началось возведение здания из тесаного белого камня (пористый известняк). Технология была в новинку для Ростова, поэтому князь собрал для строительства искусных мастеров из Владимира, разных областей Киевской Руси, европейских стран, с Кавказа. При копании рвов для фундамента новой церкви были обретены мощи святых епископов Леонтия и Исаии, что расценивалось как проявление особой Божьей милости к Ростову.
    В 1204 году здание собора рухнуло… Это единственный случай столь быстрого разрушения во владимирско-суздальском зодчестве. Причины падения Успенской церкви называют разные: «неискусство немчины Куфера», расширение площади постройки во время строительства, наличие низины естественного происхождения с северной стены храма. Кроме того, при строительстве зданий в Ростове всегда была и сегодня сохраняется серьезная проблема – близость грунтовых вод.

    При строительстве очередного здания собора, которое началось в 1213 году Ростовским князем Константином Всеволодовичем, поверхность земли приподняли, и храм оказался на возвышенности. Новую белокаменную церковь Успения Пресвятой Богородицы освятили в 1231 году. В невероятном пожаре 1408 года собор сильно пострадал: огонь растопил свинец на крыше, кровля упала внутрь храма, в нем сгорели иконы и церковные сосуды. Но церковь вновь восстановили.
    Ныне существующее здание собора возведено между 1508 и 1515 годами при архиепископе Вассиане II.
    Успенский собор в течение многих веков был центром духовной и культурной жизни Ростова. При нем создавались летописные своды, в иконописных мастерских не только писали традиционные иконы, но и формировали новые иконографии. В XIII веке служба в кафедральном Успенском соборе сопровождалась пением как на церковнославянском, так и на греческом языках.
    При митрополите Ионе Сысоевиче для росписей стен и сводов собора были приглашены лучшие иконописцы Костромы и Ярославля. При соборной церкви была выстроена каменная звонница палатного типа со множеством колоколов. Преемник Ионы митрополит Иоасаф Лазаревич для лучшего освещения собора растесал 9 окон, украсил собор новым иконостасом в стиле барокко, а вокруг Соборной площади построил каменную ограду и Святые ворота.
    С переводом архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль многое из соборной ризницы было увезено в Спасо-Преображенский монастырь – новую резиденцию Ярославских и Ростовских владык. Но Успенский собор остался кафедральным, его благоустройством занимались настоятели собора и старосты. Настенная живопись несколько раз подновлялась местными мастерами.
    После октября 1917 года Успенский собор передали в пользование общине, а впоследствии закрыли. Но не разрушили! Использовали здание храма под всевозможные склады.

    24 августа 1953 года над Ростовом пронесся смерч невероятной разрушительной силы. Его скорость достигала 82 километров в час, высота столба доходила до 300 метров. Зародившись в 5 километрах от Ростова, наивысшей силы смерч достиг над Успенским собором и Ростовским кремлем. За считанные секунды были сорваны купола храмов и отброшены в озеро Неро. Пройдя через кремль, смерч поднял высокий столб воды в озере Неро и после этого потерял свою силу. От архитектурного комплекса остались только стены…
    Потребовалась масштабная реставрация. Работы под руководством Владимира Баниге велись до начала 1960-х годов. На Успенском соборе были установлены новые купола, покрытые луженым железом, на куполах – золоченые кресты; раскрыто древнее позакомарное покрытие кровли; окнам собора были приданы первоначальные размеры; снесены северная и западная паперти поздней постройки.
    В 1990 году Успенский собор был возвращен Церкви. С 1997 года в нем возобновлены регулярные богослужения в теплое время года.
    Сейчас в соборе идут внутренние реставрационные работы, поэтому многие иконы в иконостасе отсутствуют. В церкви сохранились фрески XVII века. Сохранился иконостас в стиле барокко, выполненный в 1730 – 1740-х годах. И вот уже более 300 лет, со времен отливки при митрополите Ионе Сысоевиче, здесь сохраняются тысячепудовые колокола – подобных в России нет нигде. Ростовские звоны по праву считаются классическими. Даже во времена гонения на Церковь они звучали на грампластинках и во многих кинофильмах. Звоны были возобновлены в формате концертов колокольной музыки в 1987 году, а с 1991-го стали сопровождать церковные службы.

    Один из старейших монастырей
    Спасо-Яковлевский мужской монастырь, расположенный на берегу озера Неро, был основан около 1390 года епископом Иаковом, который возглавлял Ростовскую епархию с 1386 по 1389 годы. Изгнанный из города своей паствой (за помилование ожидавшей казни преступницы), он избрал местом своего пребывания западную окраину Ростова. По преданию, святитель переплыл озеро на собственной мантии. А затем своими руками он срубил небольшой деревянный храм и освятил его в честь Зачатия Пресвятой Богородицы. Вскоре возле церкви сложилась община единомышленников епископа. Новый монастырь именовался Зачатьевским (по имени главного храма), или Яковлевским (по имени основателя).

    На протяжении трех первых столетий Яковлевский монастырь не имел каменных сооружений, все его строения были деревянные. Согласно летописям обитель дважды подвергалась разорению – в 1408 году при нашествии на Ростов татарского войска и в 1608-м во время польско-литовской интервенции. Монастырь в то время не отличался ни славой, ни богатством. Главным источником средств к существованию служили небольшие земельные владения и пожертвования, в том числе от русских государей.
    Новый этап истории Яковлевского монастыря начался после его присоединения к Ростовскому архиерейскому дому в середине XVII века. Вместо деревянной Зачатьевской церкви появился каменный пятиглавый Троицкий храм с шатровой колокольней (собор переименовали из Зачатьевского в Троицкий по настоянию митрополита Ионы Сысоевича, но в середине XVIII века храму вернули прежнее название). Церковь была расписана ярославскими мастерами. До сих пор внутри нее сохраняются древние фрески 1689 года, среди которых особо почитаемое изображение родителей Богородицы – святых Иоакима и Анны, покровителей семьи, которым молятся о даровании детей и помощи в их воспитании.

    В начале XVIII века монастырь находился под особой опекой ростовского митрополита Димитрия Ростовского. Только приехав в Ростов, Димитрий сразу же отслужил молебен в Троицком соборе Яковлевского монастыря. Более того, вопреки церковной традиции, согласно которой местом захоронения владыки должен служить кафедральный храм, митрополит Димитрий в своем завещании определил местом своего упокоения именно Яковлевский монастырь. Его воля была исполнена.
    В 1752 году при ремонте церковного пола были обретены мощи Димитрия. Ни мощи, ни одежда не были тронуты тлением (о чем сохранился акт обретения мощей). В 1757 году Димитрий Ростовский был причислен к лику святых. Число паломников в монастырь после этого значительно увеличилось. Для богомольцев специально построили гостиный двор. В последней четверти XVIII – начале XIX веков весь монастырский ансамбль, за исключением Зачатьевского собора, был заново отстроен в камне. При этом территория монастыря существенно расширилась и получила новую регулярную планировку. Деревянные стены монастыря были заменены каменной оградой. На углах ограды и над воротами появились красивые, с легкими ажурными силуэтами башни, над восточными воротами – высокая трехъярусная колокольня. На ней находилось 14 колоколов, самый тяжелый из которых весил 309 пудов 30 фунтов (5073 кг), а в верхнем ярусе были установлены колокольные часы. К 1917 году на колокольне находилось уже 22 колокола, самый большой из которых весил 774 пуда 30 фунтов (12690 кг).

    В середине XVIII века в Спасо-Яковлевском монастыре расцвело искусство финифтяной иконы. По приглашению митрополита Арсения (Мацеевича) в Ростов приехали иконописцы для подновления старинных и написания новых икон. Среди них были и мастера финифти.
    В 1795 – 1801 годы на территории монастыря на средства графа Николая Петровича Шереметева был возведен Димитриевский собор – богатый храм в стиле классицизма. Авторство проекта приписывалось московскому архитектору Назарову и крепостным зодчим Шереметева – Душкину и Миронову. Сегодня специалисты полагают, что храм целиком и полностью проектировали два крепостных архитектора.

    Шереметев рассчитывал, что в новый храм будут перенесены мощи святого Димитрия Ростовского. Однако разрешение на это от Святейшего Синода было дано только в 1909 году. Граф Шереметев был крупнейшим благотворителем за всю историю обители – помимо строительства собора, он жаловал монастырю облачения, золотую и серебряную церковную утварь. И поэтому сегодня Димитриевский собор нередко называют Шереметевским.

    В 1836 году Святейший Синод утвердил новое официальное наименование обители – Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь.
    После октября 1917 года службы в монастыре еще продолжались, но территория и все имущество обители были национализированы. Многое было просто разграблено, какие-то книги, рукописи, иконы поступили в Ростовский музей, а все, имевшее материальную ценность – оклады икон и книг, изделия из серебра, драгоценные камни, – было изъято в соответствии с декретом ВЦИК. По сохранившимся сведениям в 1922 году монастырь потерял 888 килограммов серебра и 2 килограмма золота.

    В 1929 году монастырь окончательно закрыли. В его зданиях размещались концлагерь, затем детский дом, военные склады, жилые квартиры. Но архитектурный ансамбль обители практически полностью уцелел. В 1991 году монастырь был возвращен Русской православной церкви и вновь стал действующим. Из Ростовского музея обители вернули мощи святителя Димитрия, мощи основателя ростовского Богоявленского Авраамиева монастыря – преподобного Авраамия, а также ряд икон. На монастырскую колокольню были подняты 8 новых колоколов воронежского литья, переданных обители Ростовским музеем, и 9 старинных колоколов, собранных из закрытых храмов Ярославской области.

    Текст: Лора Непочатова
    Фото: Олег Токмаков, Павел Рубцов и из архива Успенского собора

  • Механика победы

    Вспоминая летные подвиги Великой Отечественной, мы должны помнить не только бойцов авиации, но и прекрасную работу инженеров, техников, механиков. Девизом технического состава было: «Не уходить с аэродрома до тех пор, пока самолеты не будут приведены в исправное состояние». По  20 часов в сутки техники и механики  работали на самолетах, часто под обстрелом противника.  Владимир Александрович Киселев был механиком высшего класса.  Принимая активное участие в подготовке авиационной техники к боевым вылетам, он внес свой весомый вклад в Великую Победу.

    Владимир Александрович, в армию вы призывались не из Ярославля?
    Сам я из небольшого городка Степняк,  который находится в северном Казахстане.  В армию меня призвали в 1943 году. Сначала отправили в Петропавловск, где я окончил военное училище по специальности «Авиационный механик», изучал истребители МиГ-3 и МиГ-7. А потом по этой же полученной специальности работал на фронте.  Вообще, наш экипаж состоял из трех человек: летчика, механика и моториста. Летчик выполнял боевые задания, а мы с мотористом встречали его после боя и готовили самолет к новым полетам. Сначала мы служили на Первом Украинском фронте, потом нас перебросили на Второй Украинский. По нему мы прошли Молдавию, оттуда в Румынию,  затем в Венгрию и закончили войну в Чехословакии, под Брно в 1945 году.

    Часто были внеплановые задания?
    Разумеется. Обычно нам говорили, что на следующий день мы должны приготовить самолет. Но чаще наш экипаж вылетал по тревоге на встречный бой, когда фашисты пересекали фронтовую границу.  Бывало, враги налетят, начнут бомбить все, вокруг только щепки летят. Тогда мы тут же выскакивали из своих землянок и начинали из двух полуразрушенных самолетов собирать один целый, а то и из трех.  С запчастями-то были проблемы.

    Где их брали?    
    Далеко от линии фронта можно было найти сломанные самолеты, с них мы и брали хорошие запчасти.

    Рискованно…
    Конечно, бывало, что попадали в засады, и убивали нашего брата в такие моменты, иногда и отступать приходилось… А иной раз самолеты в воздухе сталкивались,  нашего подбивали, он садился на землю, местные жители сообщали его местонахождение командирам, а те  выделяли нам машину и отправляли к месту падения. Мы приезжали и  смотрели, что можно взять на запчасти. Кстати,  старые и поломанные  детали тоже снимали и брали с собой, чтобы потом  починить. Нас интересовало все: масляные насосы для смазки мотора, водяные насосы для охлаждения двигателя, компресса, мы забирали все.

    В последние дни войны у вас было не так много работы?  
    Когда мы вошли в Чехословакию, наши летчики уже летали там более свободно, потому что у фашистов были разгромлены  основные авиазаводы.  В последнем своем полку я находился  месяцев 6, и за все это время ни одного нашего летчика не сбили.

    Нужно отметить и работников тыла.

    Совершенно верно, к тому времени наши стали выпускать новые истребители. На заводах за токарными станками работали, по сути, пацаны, они до того искусно овладели мастерством, что стали выпускать прекрасные запчасти для самолетов. Иной раз я видел их, когда приезжал за запчастями – реально маленькие пацаны, их даже порой за станком  не видно. Но при этом делали абсолютно совершенные детали. Их вклад в общую победу тоже велик!

    После войны вас, как и многих ваших сверстников, еще оставили служить?
    Да, проходил службу в Молдавии, в городе Тирасполе. Помню, однажды там подул такой сильный ветер и начался дождь с градом, который побил в нашей казарме все окна. Мы повыскакивали на улицу, но потом приехали гражданские специалисты и быстро восстановили наше жилье. Однако в целом служил спокойно, после чего уехал в Харьков учиться на офицера, авиационного техника. Тогда стали выпускать реактивные истребители современной модели, ну те, которые без винта. Я выучился и продолжал работать в армии техником самолета. Потом, в 1950 году, по договоренности между правительствами двух стран нас послали в Китай. Конечно сейчас, будучи 90-летним, я  уже многое стал забывать, но помню, что там к нам обращались не иначе как «сулен тунджа», что в переводе с китайского означает «советский товарищ».

    Природа в тех краях дивная.
    Я вспоминаю,  когда ехали туда возле Байкала  – до чего же красивое озеро! А железная дорога проходит  по самому берегу – едешь по ней,  будто плывешь по воде. И сопки покрыты лесом, хотя сам лес там редкий, не как у нас, но деревья такие же высокие.

    После Китая где оказались?
    В Китае я пробыл полтора года,  после чего нас перебросили в узбекский Андижан. Но потом, когда Хрущев пришел к власти,  он дал команду сократить армию. Нас сократили, на моей малой родине, в казахстанском Степняке в то время не было работы. Куда податься? А у меня супруга из Ярославля, на тот момент у нее было здесь жилье, и мы решили приехать сюда.  Это было в начале 50-х годов. Я  устроился на работу в лабораторию внешней приемки на радиозаводе. Приходили катушки, конденсаторы, резисторы, масла, краски — я все проверял.  Так и отработал до самой пенсии, практически всю мирную жизнь.

    Как сейчас проводите время?
    В основном смотрю телевизор, на улицу практически не выхожу: ноги болят, голова стала шуметь. Поэтому некоторые моменты я сейчас уже и не смогу вспомнить. Но смотрю фильмы, телепередачи. Хотя, если честно, посмотрю сейчас программу – и  через час ее уже забуду. (Смеется.)

    Но ленты о Великой Отечественной войне смотрите?
    Да, хотя сейчас их мало показывают.  Не знаю даже, с чем это связано. Но я не скучаю, дочка живет неподалеку, постоянно здесь, ухаживает за мной.

    Что бы вы хотели пожелать от имени ветеранов подрастающему поколению?
    Чтобы они уважали ветеранов и вообще старшее поколение, а также поздравляю всех с Великим праздником Победы.

    Текст: Евгений Мохов | Фото: Дмитрий Савин

  • Николо-Бабаевский монастырь

    Еще 100 лет назад на берегу реки Солоницы можно было увидеть один из самых красивых монастырей Поволжья – Николо-Бабаевский. Царственный, окруженный вековыми дубравами, он стоял в нескольких километрах от посада Большие Соли, переименованного в советское время в поселок Некрасовское. Монастырь был известен всей России, его удачное расположение между Ярославлем и Костромой позволяло легко добираться сюда паломникам по Волге.От былого величия сегодня сохранились лишь каменные стены и несколько строений XIX века. Сохранились чудом: варварское отношение к монастырю после революции не предполагало никакого будущего.

    Официальное название: Николо-Бабаевский мужской монастырь
    География: поселок Некрасовское Ярославской области.
    Хронология: обитель основана в XIV веке. Каменные постройки возводились с конца XVII века. Монастырь упразднен в 1920-е годы. Возвращен Русской православной церкви в 1998 году.
    Состояние: большинство храмов на территории монастыря уничтожены. Сохранились только Успенская надвратная церковь и частично перестроенная больничная церковь во имя свт. Иоанна Златоуста и прп. Сергия Радонежского начала XIX века. Новое здание Иверского собора возведено в 2010-2014 гг.
    Адрес: пос. Некрасовское, ул. Волжская, д. 11. Сайт: http://babayki.orthodoxy.ru/index.html

    Икона на бабайке
    Название Бабаевский монастырь получил от бабаек – больших весел, использовавшихся вместо руля при сплаве леса по Волге. Когда лесопромышленники вводили лес из Волги в Солоницу, бабайки становились не нужны, и они складывались на берегу при самом устье Солоницы, возле того места, на котором находится монастырь.

    По преданию, в XIV веке в здешнем месте произошло удивительное событие: явление иконы святого Николая Чудотворца. Икона приплыла по Волге на бабайке, которая пристала к брегу. Сначала икону отнесли в дубраву, а затем построили для нее часовню. Поклониться образу приезжали верующие из всех окрестных мест. И вскоре здесь образовалась иноческая обитель. Основателем Бабаевского монастыря считается один из учеников Сергия Радонежского – инок Иоанн.

    Пустынь была довольно бедной. Ее часто разоряли во время набегов татары. А деревянные строения, обнесенные бревенчатой оградой, неоднократно уничтожались пожарами. Вместе с постройками сгорели и все бумаги первых лет существования монастыря.
    В середине XVII века у обители, очевидно, появились благотворители, и деревянный храм наконец заменили двухэтажным каменным. Точно не известно, кто именно жертвовал монастырю деньги. Но сохранились сведения, что сам царь Алексей Михайлович пожаловал Бабаевской обители «на пропитание лесу в длину на две версты, а поперечнику на версту». Кроме подаяний от богомольцев и пожертвований со стороны благотворителей, монастырь получал доходы, сдавая в наем принадлежавшие ему земли, сдавая в аренду свои мельницы и рыбные ловли.

    При настоятеле монастыря игумене Гурии в середине XVIII века было установлено ежегодное празднование Иверской иконы Божьей Матери. Гурий, страдавший от какой-то болезни ног, получил исцеление после молитвы перед Иверской иконой, пожертвованной монастырю одним из жителей посада Большие Соли. Позже на территории обители будет возведен удивительно красивый Иверский собор в византийско-романско-русском стиле по проекту архитектора Ивана Горностаева.

    В 1798 году на территории монастыря была построена каменная трехъярусная колокольня. Затем и деревянную ограду монастыря заменили на каменную. В 1814 году была возведена Успенская надвратная церковь, а в 1821-м – больничная церковь во имя свт. Иоанна Златоуста и прп. Сергия Радонежского (называемая часто Златоустовской церковью, или больничным храмом). Одновременно с 1817 по 1823 годы на северной стороне монастыря строился новый пятиглавый храм во имя святого Николая Чудотворца. А для богомольцев была выстроена двухэтажная каменная гостиница. Как выглядели церкви и храмы в те годы, теперь можно увидеть только на дореволюционных фотографиях С.М. Прокудина-Горского…

    Современник Пушкина и Глинки
    В 1846 году в монастырь приехал в отпуск из-за болезни настоятель Сергиевской пустыни под Петербургом архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Он провел в обители 11 месяцев. Это посещение имело для монастыря важные последствия.
    Святитель Игнатий (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов) родился в 1807 году в селе Покровском Вологодской губернии. Его отец принадлежал к старинной дворянской фамилии Брянчаниновых, родоначальником которой был боярин Михаил Бренко, оруженосец князя Дмитрия Донского. В семье Брянчаниновых росло четыре дочери и пять сыновей, Дмитрий был самым старшим.
    По настоянию отца Дмитрий поступил в Главное военно-инженерное училище в Санкт-Петербурге. Окончил его в 1826 году в чине поручика. В годы учебы был желанным гостем во многих великосветских домах, приглашался на литературные вечера, которые посещали в числе других А.С. Пушкин, И.А. Крылов, К.Н. Батюшков… Особенно Дмитрий подружился с братьями Муравьевыми, спустя годы стал для них еще и духовником.

    Прослужив около года в Динабургской крепости, Брянчанинов заболел и осенью 1827 года вышел в отставку. Он сразу же уехал в Александро-Свирский монастырь, где стал послушником. После жил в разных обителях, а в 1831 году был пострижен в монахи, получив имя Игнатий – в честь священномученика Игнатия Богоносца.

    Игнатий (Брянчанинов) назначался настоятелем нескольких монастырей. Был талантливым руководителем, возрождал обители буквально из запустения: при нем перестраивались ветхие здания и кельи, восстанавливалось хозяйство, создавался высокого уровня хор. По его просьбе известные композиторы того времени даже специально писали произведения для церковного хора. А с изучением древней русской музыки помогал Михаил Глинка.

    Своим процветанием в конце XIX века обязан Игнатию (Брянчанинову) и Николо-Бабаевский монастырь. Сюда в октябре 1861 года епископ Игнатий, уволенный на покой, прибыл в качестве настоятеля. К тому времени это была малоизвестная обитель, которая пришла в крайне плачевное состояние. Не было даже продовольствия, накопились большие долги, а многие здания, в частности, соборный храм, обветшали.
    В короткий срок новый владыка смог улучшить материальное положение монастыря, произвести капитальный ремонт зданий, восстановить хлебопашество и построить новый храм в честь Иверской иконы Божией Матери.

    В конце 1862 года на жительство в Бабаевскую обитель приехал и родной брат владыки Петр Брянчанинов, ранее занимавший должность Ставропольского губернатора. В монастыре он поселился на правах богомольца. Все свои сбережения братья Брянчаниновы пожертвовали на ремонт зданий и возведение Иверского собора.

    В свободные часы епископ Игнатий редактировал свои прежние сочинения, а также написал ряд новых. Его труды еще при жизни разошлись по многим обителям – от Саровской пустыни и Киево-Печерской лавры до далекого Афона.
    Утром 30 апреля 1867 года Игнатий (Брянчанинов) скончался. Его тело было погребено в Златоустовской церкви. А в 1988 году на Поместном соборе Русской православной церкви Игнатий (Брянчанинов) был причислен к лику святых.

    На месте бывших руин
    К началу 1920-х годов богослужение в соборном храме Николо-Бабаевского монастыря прекратилось, а большинство монахов разъехались по разным местам. На территории обители был организован детский дом, затем школа сельской молодежи. Здесь же располагался совхоз «Революция», позже – районный исполком.

    Постепенно разбирались монастырские постройки. Дошла очередь и до соборного храма. В середине 1930-х годов его начали разбирать на кирпич и увозить в поселок Красный Профинтерн для строительства бани. Однако качество и крепость стен храма были настолько высоки, что разобрать его полностью не удавалось, тогда решено было его взорвать. Летом 1940 года в монастырь приехала специальная бригада. В отверстия, просверленные в стенах Иверского храма, заложили взрывчатку. По свидетельствам очевидцев, после первого взрыва собор устоял. Но второго не выдержал – рухнул. При этом купол сохранился и простоял несколько лет над горой обломков, а во время Великой Отечественной войны был распилен на металлолом.

    Какое-то время на территории бывшей обители сохранялись трехъярусная колокольня и частично перестроенная церковь свт. Иоанна Златоуста и прп. Сергия Радонежского, в которой оставались мощи святителя Игнатия (Брянчанинова).
    С 1941 по 1945 годы в зданиях бывшего монастыря размещался госпиталь. Сюда часто долетали немецкие самолеты во время бомбардировок. И главврач больницы приказал взорвать колокольню, считая, что она может привлечь внимание немцев.
    После войны госпиталь ликвидировали и открыли здесь детскую трудовую колонию, при которой имелась своя школа. В голодное послевоенное время даже за незначительную кражу могли дать 5 лет. В колонию в основном попадали дети, укравшие кусок хлеба или несколько картофелин. Для обучения воспитанников колонии в бывшей Златоустовской церкви установили токарные станки. А на месте, где стоял Иверский собор, устроили футбольное поле.

    В середине 1950-х годов колонию закрыли, передав помещения областному детскому туберкулезному санаторию. Позже отдали территорию под пансионат «Левашово».

    В 1988 году, когда Игнатия (Брянчанинова) причислили к лику святых, представители Ярославской епархии извлекли его мощи из Златоустовской церкви и перевезли их в Толгский женский монастырь. Вслед за этим событием каким-то мистическим образом последовало почти полное разрушение обители. Один за другим случались пожары. Провалилась крыша в одном из зданий. Началось разграбление, в ходе которого местные жители вывозили окна, двери, полы, балочные перекрытия и кирпич – всё, что могли утащить.
    В 1998 году территория монастыря была передана Ярославской епархии. Здесь поселились несколько монахов с настоятелем игуменом Борисом (Долженко). Началось восстановление разрушенной обители. В 2014 году было возведено новое здание Иверского собора – не такого величественного, как прежний, конечно. Стены его пока еще не расписаны. Но сегодня Николо-Бабаевская обитель – это действующий мужской монастырь. Каким он и создавался 7 веков назад.

    Материал подготовила: Лора Непочатова / фото: из архива монастыря

  • Преодоление

    В жизни Леонида Михайловича Мальцева было много испытаний, но каждый раз он преодолевал их, не жалуясь на судьбу.  Потери братьев и сестры, тяжелые фронтовые ранения и пожар дома только закалили его сильный характер.

    Я сам из Костромской области, родился в очень большой семье. Нас было 9 детей. Медицина в те годы была очень слабо развита, и некоторые мои братья и сестры умерли в младенчестве. В итоге нас осталось пятеро.  Я был предпоследним ребенком.  Так повелось, что в семье все мужчины отдавали воинский долг Родине. Один брат нес службу в Севастополе, другой был на Курской дуге, третьего ранили во время военных действий в Австрии; наша сестра была на Ленинградском фронте в окружении, из  которого ее вывели по болотам. Всех моих братьев и сестры уже давно нет  в живых, из нашей большой семьи сейчас я остался один.

    Я работал трактористом в родном колхозе и должен был призываться в 1942 году, но началась война. Мои братья ушли на фронт, с одним из них и я хотел пойти добровольцем, но меня и всех тех, кто работал трактористами, поначалу не брали на фронт, оставив трудиться дома.  Призвали меня по плану лишь в октябре 1942 года. Я попал в Горьковскую область, в Гороховецкие лагеря, откуда нас перебросили под Москву, на Можайское направление. Именно там, в боях, я получил свое первое ранение в голову.  Помню, военные доктора мне тогда эту рану какой-то желтой мазью намазали, забинтовали голову, и я снова отправился сражаться.

    Ну а потом пришло пополнение солдат из Сибири, после которого меня и других сослуживцев перебросили в Калининскую область. Я служил рядовым в пехоте, в 81-м  стрелковом полку.  В одном из страшных боев меня хорошо «угостили» в руку и в ноги,  с такими серьезными ранениями я дальше не смог воевать.  После болезни по распределению попал в батальон аэродромного обслуживания.  Потом меня оттуда освободили  и еще с несколькими ребятами отправили в распоряжение Ярославского областного военкомата. Изначально нас послали в ракетное военное училище, где  вроде как хотели выучить на офицеров. Но начальство училища, поглядев на наше состояние здоровья, отправило нас обратно в военкомат. Мы все были серьезно ранены – у кого с рукой проблемы, у кого с ногой, и, наверное, они не захотели с нами связываться.

    После этого областной военкомат отправил меня по месту жительства, в родной колхоз. Так закончилась моя служба, но испытания судьбы на этом еще не завершились.  В 1950 году, во время грозы, загорелся соседский дом, а потом пламя перекинулось и на наше жилье. Естественно, все быстро сгорело. Колхоз был слабым, у него не было средств на постройку нового дома.

    Я переехал в Ярославль, устроился  работать трактористом.  К тому времени у меня уже была семья, мы получили комнатушку с проходом через чужую комнату. Так и жили: у хозяйки комнаты ребенок, у нас с женой двое. Но ничего, обжились, главное – свой угол. А вскоре нам дали вторую комнату, правда, тоже с подселением. В 1956 году я устроился на ярославский радиозавод, где почти 36 лет отработал слесарем. Даже сейчас меня не забывают на этом предприятии, приглашают на праздничные мероприятия.

    После того, как не стало моей жены, меня навещают сын, дочка, 6 внуков и 9 правнуков. Как провожу свободное время? В основном, смотрю телевизор, хотя современным фильмам о Великой Отечественной войне не верю. Я верю только кинолентам прошлых лет, их создатели были на фронте и показывали реальную картину. А так сижу в квартире. Несколько лет назад я заболел, и теперь редко выхожу из дома, только по необходимости. Летом заезжаю на кладбище, проведать близких, которых с нами давно нет,  гуляю в Парке Победы на Липовой горе.

    текст: Евгений Мохов  |  фото: Дмитрий Савин

  • Храм в Спас-Ухре

    Сегодня в деревне Спас-Ухра (вариант названия: Спасское-на-Ухре), расположенной в нескольких километрах от Арефино, постоянно живет всего 3 человека. Правда, летом сюда приезжают дачники: говорят, тут хорошая рыбалка. Здешние живописные места очень любят художники, наведываются часто на пленэры. А всего несколько столетий назад это было большое село на высоком берегу речки Ухры.

    Официальное название: Архиерейское подворье храма Преображения Господня в Спас-Ухре. Включает храмовые комплексы Никольской церкви (1774 г.) и церкви Преображения (1763 г.)
    География: деревня, в прошлом село Спас-Ухра Рыбинского района Ярославской области.
    Особо чтимые святыни: Преображенский храм как место крещения будущего святого преподобного Серафима Вырицкого.
    Состояние: Преображенский храм практически полностью разрушен. Никольская церковь с колокольней частично уцелели, церковь пытаются восстановить, но фрески с каждым днем утрачиваются.
    Навигация: проезд затруднен, в теплое время года возможен на внедорожнике или квадроцикле.

    К началу ХХ века местный приход насчитывал больше двух тысяч прихожан (с учетом жителей нескольких окрестных сел и деревень). Здешняя церковь во имя святителя и чудотворца Николая была построена на средства архимандрита Толгского монастыря Иринарха. А в Преображенском храме крестили Василия Муравьёва – сегодня Православная церковь чтит его память под именем святого преподобного Серафима Вырицкого…

    Василий Муравьёв родился в 1866 году в деревне Вахромеево Арефинской волости Рыбинского уезда. После смерти отца 10-летнему мальчику пришлось отправиться в Санкт-Петербург на заработки. Он устроился рассыльным в одной из лавок Гостиного двора на Невском проспекте.
    По преданию, в 14 лет Василий пришел в Александро-Невскую лавру и просил принять его иноком. Но один из старцев благословил подростка на другой путь: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать семью, вырастить и воспитать детей и лишь затем, по взаимному согласию с супругой, принять монашество. Василий воспринял услышанное как Божию волю. В 16 лет молодой человек стал приказчиком в лавке. А в 1892 году занялся торговлей пушниной и даже выбился в купцы 2-й гильдии. Поставлял меха за границу, и его годовой доход составлял 90 тысяч рублей – огромные деньги по тем временам.

    Связи с Рыбинским краем Василий никогда не разрывал, часто бывал в родных местах, в супруги взял девушку из Рыбинска (она была родом из купеческой семьи) и венчался с ней в одной из рыбинских церквей. По преданию супруга Василия, Ольга Нетронина тоже с юных лет мечтала о монашеской жизни. Но одна из стариц Иверского женского монастыря благословила Ольгу жить в миру, выйти замуж и только после нескольких лет семейной жизни, по взаимному решению с мужем, принять монашеский постриг.

    Как бы то ни было, в 1920 году Василий и Ольга монашеский постриг приняли. Перед этим Василий Николаевич – и до революции жертвовавший немало средств на нужды монастырей, храмов и богаделен – раздал все свое состояние. Одарил всех своих служащих, пожертвовал деньги и ценности на нужды монастырей. Самую большую сумму передал в Александро-Невскую лавру, где написал прошение о принятии его в число братии. При постриге ему дали имя Варнава. В качестве иеромонаха лавры он нес различные послушания: заведующего кладбищем, главного свечника, казначея и духовника. А в 1926 году перешел на высшую ступень монашества – принял великую схиму и новое имя — Серафим. Его жена Ольга, приняв постриг, стала послушницей Воскресенского Новодевичьего монастыря.

    Через несколько лет из-за тяжелой болезни отец Серафим лишился возможности самостоятельно передвигаться. Получив благословение митрополита, старец переехал в поселок Вырицу под Санкт-Петербургом. Здесь, несмотря на свое состояние, в течение почти 20 лет он ежедневно принимал огромное количество прихожан, просивших его совета или благословения. Люди, которые шли к нему за утешением или просьбой помолиться о своих близких, почитали Серафима Вырицкого как прозорливого старца и чудотворца.
    3 апреля 1949 года отец Серафим ушел из жизни. Он был похоронен в Вырице. Над его могилой воздвигнута небольшая деревянная часовня, вереница паломников к ней не иссякает и сегодня. В 2000 году на архиерейском Соборе старец Серафим был причислен к лику святых Русской православной церкви.

    Деревня Вахромеево до наших дней не сохранилась. В начале 1950-х годов там было разобрано последнее жилище, и наступило запустение. Но на месте дома, где родился будущий святой, сегодня воздвигнут памятный крест. С помощью местных жителей даже удалось установить место захоронения родителей и сестры Серафима Вырицкого. Что интересно, большое поле на месте бывшей деревни не зарастает. Лес стоит стеной в стороне.

    У Василия и Ольги Муравьёвых было двое детей – Николай и Ольга. Дочь умерла рано. А сын Николай после женитьбы в 1917 году поселился с супругой в Рыбинске, где сохранялся дом его деда по материнской линии Ивана Нетронина.
    Сегодня многочисленные потомки Серафима Вырицкого в основном живут в Санкт-Петербурге и Эстонии. Его правнук Геннадий Муравьёв, живущий в Таллине, приезжал на Рыбинскую землю. Своего прадеда он живым не застал, поскольку родился в 1952-м. Но вспоминает, что в семье часто рассказывали о дедушке Василии.

    До войны храмовый комплекс в Спас-Ухре еще сохранялся. По воспоминаниям местных жителей, Преображенскую церковь разрушили в 1967 году. Разрушали ее сознательно – ломали двумя тракторами, тросами валили купола с крестами. Церковные книги, иконы, утварь растаскивали жители. То, что никому было не нужно, просто сожгли. Никольскую церковь долгое время использовали как хранилище для зерна. Затем алтарную часть разобрали на кинобудку для деревни Ананьино. Каменная кинобудка до сих пор стоит, хотя самого клуба давно уже не существует. Вокруг этого места все заросло травой.
    Вокруг Никольского и Преображенского храмов тоже все заросло. Зарастает и старое кладбище неподалеку. Но Никольскую церковь сейчас восстанавливают. А с 2006 года ежегодно проходит крестный ход в Спас-Ухру – к месту крещения святого Серафима Вырицкого.

     Материал подготовила: Лора Непочатова

  • На войне как на войне

    По мнению историков, именно контрнаступление советских войск в битве под Москвой положило начало Великой Победе. В исторических событиях участвовало и немало ярославцев. Один из них — Владимир Федорович Грачев. В разговоре с «ЭК» прославленный ветеран вспомнил начало военных действий в Подмосковье и рассказал, за что получил отпуск прямо по ходу службы.

    Бои возле дома
    Сам я из города Серпухова Московской области. Когда учился в 10 классе, занимался в аэроклубе, тогда это было модным. Когда началась война и пришло время идти на фронт, нас с другими сверстниками оставили дома до особого распоряжения. Сказали: ждите, вас вызовут. Так мы и  ждали до осени,  к тому времени немецкие войска пытались пробиться в Серпухов. Обычно они действовали так: пара танкеток врывались в город и вели беспорядочный огонь, сея панику среди населения, а следом шла вражеская танковая дивизия. Таким образом они брали города. И здесь, у нас, действовали по похожему сценарию.

    В конце улицы, на которой я жил, располагался штаб советских войск.  Я пришел туда, спрашиваю, как поступить: идти на фронт или выехать из города вместе с остальным населением? В итоге меня оставили в армии, в родном городе, где шла настоящая бомбежка. Учитывая мой опыт занятий в аэроклубе, решили, что я буду сбивать самолеты, и определили наводчиком пулеметной установки. Знаете, были такие установки, когда 4 пулемета «Максим» соединяли вместе.  Когда меня привезли в часть, будущие однополчане сразу обрадовались новому, 17-летнему, наводчику. Хотя, как потом оказалось, именно наводчик первым погибает в бою, и никто не хотел быть в этой роли.

    Я очень быстро изучил пулемет и приступил к службе. Начались ожесточенные бои. В нашем полку не осталось людей. Например, старлею присвоили капитанское звание и поставили начальником штаба полка, а капитана поставили командиром полка. За месяц у нас сменилось 3 командира полка. Приказ Сталина был: «Ни шагу назад», а приказ Гитлера – «Взять Москву». И вот эти две силы сцепились.

    Однажды вечером нас направили охранять деревню Воронино, которая переходила из рук в руки. Наши 3 установки заставили окопаться и замаскироваться. Я занял позицию наверху, солдаты в ровиках. Вдруг стали наступать немцы. А надо сказать, они в этом вопросе были пунктуальными пижонами: воевали в 8, 12 и в 16 часов, строго по расписанию.  У них в этом вопросе все было четко.

    И вот мы увидели, что в 8 утра на опушку в 200 метрах от нас выехали несколько машин, из которых вылезли немецкие солдаты.  Видимо, они были подшофе, потому что на улице стоял сильный мороз. Фашисты начали стрелять по деревне минут 20, подходя все ближе. А нам была дана команда: не открывать огонь. Но как только расстояние сократилось до 70 метров, разрешили стрелять. И грянул бой! Представляете, от нас включились 3 установки, а это 12 пулеметов «максим»!  Враг не ожидал такой прыти. Мы их, конечно, уложили.  Я тогда был молод и азартен в бою.

    Через пару минут я расстрелял всю пулеметную ленту, и, когда закричал, чтобы мне дали новую, немцы перевели огонь по нам. Я, раненый, свалился в ровик к ребятам… Когда бой закончился, меня взяли на плащ-палатку и отнесли в медпункт, а потом транспортировали в госпиталь.  Представляете, меня, тогда раненого, провезли как раз мимо моего дома в Серпухове. Я еще смотрю, соседка идет, успел крикнуть ей и махнул рукой. Она вытаращила глаза и побежала к моим родителям, предупредив маму, но нас уже увезли в здание бывшего детсада, где посадили на лестницу и стали обрабатывать раны.  Вот таким был мой первый бой. Кстати, мама меня тогда так и не нашла.

    Отпуск на 10 суток
    После этого я попал в Отдельный истребительный противотанковый дивизион. У нас у единственных было перекрестие орудий на рукаве. Нас бросали на танкоопасные направления. Ну а поскольку я уже числился наводчиком, то и  дальше продолжал это непростое дело.  Впоследствии у меня еще было много боев, но вот этот, о котором я вам только что рассказал, наиболее запомнился.

    В 1943 году я получил отпуск 10 суток с фронта. Представляете, солдату дали отпуск – по тем временам это было лучше любых орденов. А получилось все так: ночь, зима, никого вокруг нет, нас 5 человек сидит в траншее. Вдруг слышим, кто-то кричит, я выскакиваю, оружие наготове, и в это время кто-то из немцев запустил на парашютике осветительную ракету: этого было достаточно, чтобы на несколько секунд оценить обстановку. Я увидел, что на нейтралке, в кромешной темноте, 6 немецких бойцов  в белых халатах волокли нашего солдата, а он орал.

    Я выбежал до ворот и шлепнул этих  шестерых фашистов. За уничтожение их разведргуппы мне хотели дать награду, но у меня уже были ордена, и я попросил, чтобы наградили заряжающего, моего товарища Женю.  На что мне сказали, что если нас награждать, то надо писать большое наградное  письмо «За уничтожение вражеской развездгруппы»,  но такой факт не захотели придавать огласке. Вместо этого решили оформить мне небольшой отпуск, и я действительно был очень рад данной награде. Помню, все вытаращили глаза, когда увидели, что я приехал.  Я тогда пробыл дома 10 дней и вернулся.  11 числа приехал обратно в часть, а уже 18-го получил серьезное ранение в лоб, видите, у меня все тут  перебито.  Мне заделали рану, и, помню, даже по траншее я бегал с забинтованным лицом. Вражеский снайпер, увидев меня, наверное, подумал, что этот русский сошел с ума – воевать с такой особой приметой – и меня не трогал. (Улыбается.) Но страшно было, ребята.

    Впоследствии я был курсантом Сталинградского артиллерийского училища, после которого нас направили в Центральную группу войск в Баден, что под Веной. Я попал в Первую Гвардейскую Артиллерийскую Ордена Ленина Краснознаменную Дивизию прорыва.  А в Ярославле я оказался в 1967 году, приехав работать командиром дивизиона Ракетно-зенитного училища. Ушел на пенсию по болезни, 3 года возглавлял  пионерлагерь им. Горького и 12 лет был директором туристского поезда. А сейчас на пенсии балбесничаю. (Улыбается.) Иногда смотрю телевизор или читаю «Аргументы и факты». Жена недавно умерла, остались дети и внук, которые меня регулярно навещают.

    текст: Евгений Мохов  | фото: Дмитрий Савин