Чисто Писатель

Сегодня красивый почерк – редкость. хорошо поставленная подпись руководителя, строчки в тетради старательного школьника – больше нигде его и не увидишь. Да и зачем уметь красиво писать, если есть ноутбук и смартфон? Цифровая волна накрыла всех, мой собеседник запускает встречную. Знакомьтесь, каллиграф Юрий Иванович Аруцев.

Мне всегда нравилось красиво писать, – рассказывает Юрий Иванович. – Помню тот момент, даже погоду за окном, когда у меня получился первый каллиграфический элемент. Я тогда учился и работал в мединституте на военно-морской кафедре, чертил таблицы и параллельно что-то писал для души. Сделал красивый переход от тонкой линии к жирной. Так в 1971 году началась для меня каллиграфия. Коллеги узнали об увлечении, и моей привычной обязанностью стало написание поздравлений для офицеров и преподавателей.

Врач-эксперт с 40-летним стажем, много лет назад Юрий Иванович заметил, что нечитаемые врачебные тексты стали попадаться все чаще и чаще. Медицинский почерк – это притча во языцех, но Аруцев уверяет, что так было не всегда.

– Разборчивый почерк – это вопрос этики врача, ведь то, что он написал, будут читать другие люди: пациенты, коллеги, эксперты. Когда мне стало ясно, что окружающие разучились писать, стал разбираться в проблеме и оценил ее масштаб. Три поколения назад из образовательной программы было исключено чистописание. Официально его никто не запрещал, но поток информации, который обрушивается на школьников, так велик, что дети просто не успевают красиво, с душой, выводить свои первые буквы.
Мой собеседник ушел из медицины, открыл школу каллиграфии на базе гимназии №3 и чуть позже курсы в Доме работников образования, где его поддержала директор Людмила Боброва.

– «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…» – такого в школах нет давно, – объясняет Юрий Иванович. – Я насчитал 52 способа неправильного удержания ручки. Уже не удивляюсь, если ребенок в первом классе держит ручку кулаком. Когда маленький человек видит свою первую красивую букву, ему сразу хочется повторить, потом еще и еще, складываются слова, хочется читать. Стоило изъять первое звено – чистописание, и система начала рушиться. Не сразу, но трех поколений оказалось достаточно. Мы получили нежелание учиться, писать и читать, примитивную эмоциональную систему, неумение быть свободными, и разобраться не можем, в чем же дело!

Школа русской каллиграфии Юрия Аруцева – единственная в России. Самому младшему ее ученику 6 лет, а рядом занимаются опытные, умудренные опытом школьные педагоги. Среди лучших Наталья Воронина и Роман Катерин, Татьяна Володина и Наталья Мосягина. Неторопливо выводят завитки, хвостики, твердые и мягкие штрихи, создают монограммы. На многочисленных выставках художника значительную часть экспозиции занимают именно работы его учеников.

– Многие из них превзошли меня, да и звездным каллиграфом я себя отнюдь не считаю, – делится мой собеседник. – В России есть мастера, демонстрирующие высочайшую технику, каждая их работа – шедевр. Просто для меня на первом месте ученики, а потом уже все остальное.

более 1000 монограмм создал Юрий Иванович Аруцев
10 часов в среднем уходит на создание эскиза заказной монограммы и еще 1-2 дня – на исполнение в чистовике
20 преподавателей подготовлено в авторской школе Аруцева
более 200 учеников прошли обучение700 знаков
содержит каждая каллиграфическая фигура, ученик заполняет ее за один урок

Коммерческих заказов в работе Юрия Ивановича достаточно. Он создавал монограммы (знаки, составленные из начальных букв имени и фамилии) разным людям, среди которых есть фигуры масштаба Валентины Терешковой.

– Монограмма не шла долгое время, даже эскизы мне не нравились. Я рисовал для первой женщины, полетевшей в космос, героини, но, как только сменил ракурс, все получилось. Представил Терешкову дома в роли обаятельной бабушки, мамы. Почувствовал ее не как историческую и политическую фигуру, а как женщину. И все получилось! Мне передали, что Валентина Владимировна, привыкшая к дорогим подаркам, была приятно ошеломлена моей монограммой.

Знак для Валентины Терешковой выглядел так. Лоскут натуральной кожи размером 70 на 40 сантиметров, на обратной, замшевой стороне которого тушью выведен рисунок. По словам художника, попытка была всего одна – ошибок такой материал не прощает.

– Мне несколько раз приходилось отказывать заказчикам, – делится профессиональными секретами мой собеседник. – В монограмме нужно отразить характер человека, его стержень, подобрать образы. Но если человек мне не нравится, я просто не смогу выложиться полностью, а вполсилы работать не умею. Самую сложную монограмму в своей жизни я рисовал совсем недавно: она состоит из 7 букв, но я настолько хорошо знаю заказчика, что эскиз родился прямо в момент беседы и практически не изменился в чистовом варианте.

Круг применения личной или семейной монограммы широк: на деловых документах и печатях, портсигарах и флягах, бумажниках и пряжках. Даже на автомобиль можно нанести свой знак. Однажды Юрий Иванович реализовал целый проект по созданию «фамильной» мебели: монограммы отливались из бронзы и устанавливались в дорогие шкафы и диваны.

Свое первое признание как каллиграфа мой собеседник получил в далеком 1975 году – написал поздравление для младшего сержанта Красной Армии Мелитона Кантарии, который вместе с Михаилом Егоровым водрузил Знамя Победы на Рейхстаге. Накануне 1000-летия Ярославля Юрий Иванович был буквально завален работой: написал более 600 приглашений и различных наградных документов. Послание, написанное вручную, – знак особого уважения. Среди самых ярких заказов – поздравление для главы Российского императорского дома в изгнании Марии Владимировны Романовой.

Особая история – разработка подписей. Как и монограмма, она должна отражать характер человека, но при этом используется ежедневно, воспроизводится десятки раз. Среди личных достижений Юрия Ивановича – создание подписи для высокопоставленного московского чиновника. У художника было только 6 часов, за это время он нарисовал 3 варианта, заказчику понравились все. «Но я в таком режиме работать не люблю, стараюсь брать время на размышление», – резюмирует Аруцев.

В жизни каллиграфа было несколько попыток перейти «на цифру». Сын подарил Юрию Ивановичу профессиональный графический планшет, но работа с ним у художника не задалась.
– Мне важна механика, ощущение, да и сам процесс. Перед началом работы я должен наточить карандаш, налить тушь, сделать первое движение пера по бумаге. Это процесс создания красоты, его нельзя оцифровать. Ручная работа неровная, эмоциональная, и этим она отличается от бездушной электроники.
– Я получил задание разработать этикетку для «Старокабацкого» пива, – продолжает мой собеседник. – Решил для начала пройтись по известным европейским брендам, изучить их этикетки. Выяснил, что большинство сделаны с помощью компьютерной графики, однообразно, без души. Бывает красивость – это набор элементов, а есть красота – это гармония.

Рабочий арсенал Юрия Ивановича – порядка 20 перьев с разными характеристиками. Большинство из них российского производства, но есть 4 итальянских. Китайские перья чаще всего не выдерживают критики, несмотря на многовековую историю письма в самом Китае. Бумагу художник предпочитает с предприятий «Гознака», у нее плотные верхние слои, на которые хорошо ложится тушь.
– Есть уникальные, эксклюзивные, золотые и прочие перья. Но главное – понять, на что способен тот или иной инструмент, уметь им владеть. В моем искусстве оснащение отнюдь не определяет уровень мастерства, – уверяет Юрий Иванович.

текст: Антон Будилин  фото: Дмитрий Очагов